Но Гермиона просто рассмеялась, звонко, по-детски, неожиданно и совершенно неуместно.
— Да, мы давно не виделись, каких-то три года. Даже больше, чем три, — и она похлопала его по плечу.
Он закатил глаза и крепко взял её за руку. Его тепло моментально разнеслось от её руки по всему телу, и Гермиона резко почувствовала невероятное притяжение, лёгкость и что-то ещё, знакомое, но давно забытое.
Она пошла за ним, рядом с ним, но немного позади. Крепко сжимая руку.
Мэнор перестал быть зловещим. Эти стены уже не действовали на неё магнетически, и она перестала думать о том, что когда-то было здесь.
«Это просто дом, его родовое гнездо, в котором он вырос. Он Драко, человек, который изменил своё будущее. Он мой Драко», — думала Гермиона.
Но войдя в само поместье, Гермионе на мгновение показалось, что Люциус, Нарцисса, Беллатриса вышли её встречать. Она увидела их образы, и, казалось, они подходят к ней. Ещё немного, и каждый начнёт истязать по-своему.
Люциус уничтожит её гневом, словно обожжёт, превращая в пепел; Беллатриса причинит боль, которая переломает ей рёбра, оголяя сердце, которое не должно любить: — «Ты не имеешь права любить его», — каждый из них говорил ей это. Беллатриса шипела, Люциус кричал, а Нарцисса молча не сводила глаз с их рук.
Драко сжал её ладонь.
— Ты боишься прошлого. Не меня. Помнишь Хижину? Вспомни нас, о чём мы говорили, о чём думали. Между нами не было прошлого. Был я и была ты. А потом каждый из нас неправильно понял друг друга. Я просто хотел, чтобы ты была счастлива по-настоящему. И чтобы ты сделала выбор, чтобы построила ту жизнь, о которой всегда мечтала. Я не хотел пятнать тебя. Я все эти годы становился лучше, с каждым днём, чтобы где-то там моя Грейнджер могла хоть немножко мной гордиться.
— И у тебя получилось. Я горжусь тобой! Я запрещала себе узнавать, как ты живёшь. Любую информацию о тебе я обрывала. Пряталась от тебя. И поэтому не знала, как ты живёшь. Если бы я только узнала, то…
— Не надо. Сейчас иди за мной и не смотри на эти стены. Это просто поместье. Сейчас здесь никого, кроме меня, нет, и я — единственный его наследник. Пока отец находится в тюрьме, всё подчиняется только мне. Ну, а потом у нас будет своя жизнь, вдали от этого места.
«У нас будет своя жизнь, вдали от этого места», — эта фраза прозвучала ещё раз, но уже в голове Гермионы. Всё тем же голосом, которого все эти годы ей не хватало. Она на одну секунду закрыла глаза и, открыв, сделала шаг навстречу ему.
========== Часть 11 “Тайная комната” ==========
Они шли вперёд, и двери, словно по волшебству, открывались перед ними.
Несмотря на то, что Гермиона была опытной и умной волшебницей, она оставалась человеком, который родился в самой обычной семье и знал про волшебников лишь из сказок.
Гермиона многое не делала при помощи волшебства, не потому что не умела, а просто потому что привыкла по-другому. Драко же был рождённым среди волшебства, и многое не делал руками. Волшебство было посредником для того, чтобы сделать что-то такое, что можно было сделать самому. Всё просто: он тоже не мог по-другому, только так, с помощью волшебства, даже самое простое дело — будь то помешать сахар в кофе или завязать шнурки на кожаных ботинках. И эти двери, которые распахивались, стоило им только ступить на порог. Но Гермионе почему-то стало нравиться подобное. В школе же она считала это позёрством.
Всё было просто: теперь она любила Драко Малфоя и всё, что он делал, казалось ей забавным.
Поместье преклонялось перед ним, каждая дверь отворялась, пропуская своего господина.
Они шли так быстро, что Гермиона видела по бокам лишь рябь — всё расплывалось, а фокусировала свой взгляд она только на нём: на том, кто уверенно вёл её за руку вперёд, к намеченной цели.
Гермиона не догадывалась, что затеял Драко, но мозг стремительно пытался понять куда, зачем и для чего они идут.
«Что он мог мне приготовить?».
Она боялась сюрпризов, её пугала неизвестность и это движение вперёд.
Они оказались около лестницы, которая круто вела вниз. И это, без сомнения, был подвал. Именно в этот момент в сердце девушки закралось крошечное сомнение, и оно так быстро росло, что Драко почувствовал это. То, что она остановилась, какое-то напряжение в её руке и этот испуганный взгляд.
Девушка, когда он обернулся, посмотрела ему в глаза. Мягкость в его взгляде немного успокаивала её, а сомнение она пыталась прогнать, отмахнуться, как от назойливых мух. Но её попытки были тщетны. Опыт, недавняя война — всё это нанесло Гермионе непоправимый урон, который с каждым днём проявлялся в дёрганье, недоверии и неумении жить, не оглядываясь.
— Это просто ещё одно помещение в моём поместье. Нужно спуститься, иначе я не смогу подарить тебе то, ради чего ты здесь.