Дверь в палату отворилась, и блондин услышал вместе с шагами чуть слышный для его ушей голос медсестры:
— Он пока ещё слаб, но он уже идёт на поправку. Говорить пока трудно, но как, вы видите, с нашим-то прогрессом вполне возможно. Если будут вопросы — обращайтесь, а я пока вас оставлю, — сказала русоволосая и вышла, а Адриан резко повернул голову. Боль, пронзившая его тело мгновенно, быстро начала распространяться, но он не жалел о столь необдуманном поступке, увидев, наконец, свой смысл жизни.
«Мари!»
В глазах чуть блеснули подступившие слезинки.
«Я так боялся за тебя! Прошу, прости, что оставил одну! Я…»
— Не надо сейчас говорить и думать об этом! — её голос дрожал, а по бледным щекам уже текли дорожки из слёз. — Знаешь как я переживала за тебя! И после этого. — Всхлип. — Ты имеешь право заикаться об этом?! Почему у меня истерика?! Я чуть не потеряла тебя! Понимаешь?! — она снова вдохнула. — Чтобы я делала без тебя, эгоист несчастный? — Маринетт подошла к его кровати, опустилась на пол и положила голову рядом с его рукой. — Я просто тебя очень люблю, и эти две недели, эти две недели ничего не видения были мучительными! Я не могла нормально спать, почти забыла про то, что надо ещё сдать экзамены и вообще надо жить до тех пор, пока ты не очнёшься! — брюнетка уткнулась носом в его руку, от которой отходила тоненькая трубочка, наполненная прозрачной жидкостью. — Спасибо, что не бросил меня, — сказала она и подняла на него свои заплаканные глаза и увидела его почти изумрудные и лёгкую улыбку, а переведя взгляд на экран, прочитала следующие слова:
«Я тебя сильно люблю! Все эти недели, хоть и проведенные во сне, я сильно хотел увидеть тебя, прижать к себе и не отпускать, хотел снова услышать твой голос, прикоснуться к твоей нежной щеке и увидеть твою улыбку. Пожалуйста, улыбнись, ради меня, показывая тем самым, что ты здесь, и я не сплю. И ты же, конечно, понимаешь, что я перечислил далеко не все желания, которые возникают в моей голове с каждой секундой?»
— Конечно понимаю, — улыбнулась сквозь слёзы брюнетка. — Так что выздоравливай побыстрее! — она опустила взгляд на кровать, скрывая подступивший румянец.
Агрест, видя эту ситуацию, лишь коварно ухмыльнулся. Но выражение его лица тут же поменялось, и он серьёзно самостоятельно спросил, понимая, что сил хватит лишь на это короткое предложение, произнесённое шёпотом:
— Что произошло, когда я был без сознания?
Маринетт не сразу подняла голову. Задумчиво продолжая смотреть в одну точку, она мысленно перебирала все события того дня: вот они побеждают огромного монстра… и больше не помнит почти ничего. Ровно ничего не помнит после того, как Бражник проткнул своего сына клинком; все свои чувства, с которыми она сражалась, все атаки — всё казалось туманным, потому что тогда лишь мгновения было достаточно, чтобы смерть забрала дорогого человека, миг — и она могла остаться в этом мире почти одна… Цепочка событий по очереди выстраивала ту битву.
С трудом открываются глаза… голова гудит от боли, тело не чувствует её — защита костюма этого не позволяет, но как объяснить то, что сейчас она видит пред глазами: разрез на чёрном костюме в области груди с влажными краями говорил обратное, и, как рассказывала квами, девушка вспомнила, что такое возможно только если человек приложит немаленькую силу, но такая силища невозможна для любого существа, если он только не такой же герой!