— Спасибо, — ответила супергероиня и покинула здание. Придя к Мастеру, без единого слова, кроме «Здравствуйте», она отдала котёнка и помчалась на поле ещё не законченной битвы.
— Ну что ж, рад, что ты соизволила вернуться, — съязвил Бражник, тут же запустив в неё приветственную акуму. — Знаешь, зелье уже почти готово. Осталось лишь один ингредиент — ты.
— Ха, я? И зачем я вам понадобилась? — выразив ложное удивление, съязвив в ответ, ответила она.
— Тело, мне нужно твоё тело. Думаю, оно будет шикарной оболочкой!
— Вы уж извините, но я на это не соглашусь!
— Тебя никто и не спрашивал. — На Леди с двух сторон полетели полчища акум, которые обвили тело девушки так быстро и так сильно, что она не могла двигаться. — Проблема пяти минут, а я думал, что ты сообразительная! Пока ты где-то шлялась, избавляясь от этого паразита, ловушек я напридумывал кучу! Как видишь, ты попалась только в одну из них. Жаль, думал поразвлекаться. — Бражник развернулся к ней спиной и направился в сторону окна. Сквозь витражные стёкла проникали золотистые лучи заходящего солнца, весело переливаясь на бетонном полу. — Пока не пришло время, хочу рассказать тебе о твоем поражении поподробнее. Я желаю вернуть себе свою любимую, а ты врываешься ко мне и переманиваешь сына на свою сторону! Почему я его ранил? — он развернулся к Леди, смотрящей на него поистине пугающим злобным взглядом, ухмыльнулся такой до боли знакомой ухмылкой, и продолжил: — Кажется, у одного русского писателя, вроде у Гоголя, есть произведение «Тарас Бульба», так вот, там есть прекрасная строчка-объяснение: «Я тебя породил — я тебя и убью». Что же сделал я с сыном, который был против возвращения своей любимой матери? Ранил, всего-то. Не убил, а ранил. Не умрёт твой «трупик». — Слово, которое прозвучало из его уст последним, было наполнено такой мерзкой желчью, от которой девушка закусила губу, чтобы не усугубить положение и не сказать пару ласковых в ответ. — Видишь ли, говорят, что добро всегда побеждает зло. Теперь-то ты поняла, что была всё время на стороне зла? — он повернул голову вправо, чуть наклонил и продолжил: — Ну, время пришло! — схватив кубок, что стоял на полу, мужчина решительно направился к пленнице, поднёс к губам и произнёс: — Ты— ошибка этой жизни! А теперь прощай! — с этими словами он наклонил сосуд и жидкость медленно полилась по горлу, тогда Бражник уменьшил угол наклона и теперь лишь капли смеси падали с подбородка.
«Ещё чуть-чуть», — подумала Маринетт, прежде чем закрыла глаза и оставила этот мир.
И спустя мгновенье её глаза открылись вновь.
— Габриэль… Это ты, мой Бонем**? — нежно прозвучали слова девушки.
— Да-да, конечно я! — воскликнул Бражник, щёлкнув пальцами, и тут же тёмные бабочки разлетелись в разные стороны. — Получилось, любимая, ты здесь! — казалось, его вечно холодные, как Северный Ледовитый океан, глаза начали таять, словно снег весной. Холодный голубой оттенок начинал превращаться в пастельный. Сердце, что было заковано, казалось, ничем не разрушимыми цепями, снова открыто. — Я так скучал. — Он нежно взял девушку за подбородок и провёл пальцем по щеке.
— Я тоже, сладкий, но где же моё солнышко?
— Солнышко? Какое солнышко, радость моя?
— Как? Неужели? Что с ним? Что с нашим ребёнком? Что с Адрианом? Что с ним случилось? — испуганно произнесла вернувшаяся, оглядывая комнату.
— Он в больнице, но нам это не помешает! У нас целая жизнь!
— Нет! — отрезала она. — Ни за что! Пока мой сын в больнице, никакая жизнь не будет счастливой! А это что? — брюнетка указала на раскрытую книгу и чашу с красной жидкостью.
— Это я тебя возвращал. Представляешь, столько времени ушло! — весело, будто оправдываясь как подросток перед мамой, произнёс Габриэль.
— Да?! Боже! — девушка покачнулась, как тут же была схвачена руками в перчатках. — Габриэль, это ты?
— Ну что ты говоришь такое? Конечно это я!
— Нет, не ты! Мой Бонем не жертвовал бы сыном.
— Сыном? Ну что ты так…
—Не лги! — перебила она его. — Я всё прочитала в той книге! Мне её уже показывали! Ты не выполнил мою просьбу! Ты не заботился о нашем сыне! Ты… ты…ты забрал тело этой несчастной девушки. Она любила нашего сына! Больше я не хочу иметь ничего общего с таким, как ты, и не захочу никогда увидеть Вас! — глаза брюнетки закрылись и она повисла на теле мужчины.
Очнувшись Маринетт, не помнила, как долго ей пришлось сдерживать своё превращение; сил не осталось, поэтому Тикки буквально оставила её и, не открывая. глаз бухнулась рядом. «Прости».
— Прости. Квами твоя в порядке, да и мой мне уже больше не нужен. Забери мои камни и отведи Нурру к Мастеру. Он многое пережил за это время. Оплачу любые расходы. Только скажи. Я и так слишком много вам должен, — с грустью сказал Бражник
— С-спасибо, — слова или действия в доказательство были не нужны. И без них было видно, как раскаивался Габриэль.
— Ответь, пожалуйста. Ты действительно разочарована во мне?
— Как в человеке — да, как в дизайнере — нет! Ваши работы удивительны и всегда меня восхищали! — ответила с трудом, так и лёжа на бетонном полу уже в обычной одежде, Маринетт.
— Тогда, я, Габриэль Агрест, приглашаю тебя на работу в свою кампанию на должность главного модельера.