Она не могла услышать это. Она не могла услышать, что все это не всерьез. Что Азриэль не имел это в виду. Недавние слова Кассиана успокаивали, но это были только его слова. Слова Кассиана. А Азриэль не был Кассианом.
Он открыл рот, чтобы продолжить, чтобы разрушить этот идеальный момент, и Гвин почувствовала, как ее взгляд становится безумнее в попытках сохранить все, как есть. Она пыталась придумать, как защитить свое сердце, как защитить этот единственный момент, когда она чувствовала себя обожаемой и любимой.
Кэтрин практически кричала на нее. — Ты прекрасно знаешь, что Азриэль имел в виду то, что сказал. Ты знаешь, что Кассиан прав. Ты знаешь, что твоя интуиция никогда не ошибается. Покажи ему, что с тобой ему нечего бояться.
И она прокляла свои страхи, прокляла своих демонов, прокляла свои неоправданные сомнения и опасения по поводу того, что она может быть монстром. Она прокляла всех и вся ради этого момента.
Гвин ухватилась за ткань расшитой черным рубашки Азриэля и притянула его к себе, привстав на цыпочки и прижавшись губами к его губам.
Она закрыла глаза, запоминая ощущение мягкости его рта. Она была так поглощена моментом, что могла представить тепло его широких рук, опустившихся на ее талию и скользнувших к бедрам.
Нет.
Нет, это не было плодом ее воображения.
Он действительно обнимал ее своими руками. Его пальцы впивались в ее кожу.
Она вдыхала его запах. Ночной туман и кедр.
Гвин крепче обхватила его воротник и прижалась к нему всем телом. Она чувствовала, как его руки обвились вокруг ее талии, сильные, но нежные. Осторожно, стараясь не ослабевать объятие, но не пугать ее.
Я запомню это. Что бы ни случилось дальше, со мной будет этот момент.
В конце концов, она отстранилась, и в ту же секунду, как она разжала пальцы, Азриэль отпустил ее. Снова вспомнив то, через что ей пришлось пройти. Что он видел.
Существует тонкая грань между жалостью к кому-то и заботой. Азриэль шел по этой грани так, словно хорошо ее знал.
Владеющие теневой магией зачастую проявляют свои дары в одиночестве.
Когда она смогла поднять на него взгляд, он вовсе не выглядел преследуемым прошлым.
Его щеки раскраснелись, уголки губ были слегка приподняты, глаза озадачены.
— Надеюсь, я… не перегнула палку, — поморщилась Гвин.
Поющий с Тенями открыл и тут же закрыл рот, а затем расхохотался. Он сократил небольшое расстояние между ними и осторожно запустил пальцы в ее прическу, встретившись с ней взглядом. — Можно?
Улыбаясь, не в силах произнести ни слова, Гвин просто кивнула.
И его рот нашел ее. Когда поцелуй прервался, Азриэль рукой коснулся ее щеки. Его большой палец провел по ее нижней губе, и Гвин почувствовала, как сжались мышцы в глубине ее живота.
— Я… не уверен, как давно хотел это сделать, — рассмеялся он, задыхаясь.
— Вообще-то, это сделала я, — прошептала Гвин, тая под его прикосновениями. — Ты просто ответил.
Он склонил голову, уперевшись лбом в ее лоб. — Гвин.
— Да.
— Нам нужно вернуться на праздник.
Гвин выдохнула. Он был прав. Люди скоро заметят их отсутствие.
Его указательный палец проследил линию ее скулы, а тени тонко коснулись ее челюсти. — Может, нам… пока оставить это для себя? Это… ну, что-то новое.
— Да, — кивнула она.
Пока она не была готова делиться этим. Сейчас им нужно вести себя осторожно. В конце концов, там внизу Элейн и Морриган.
У Гвин свело живот при воспоминании о том, что Морриган была частью всего этого. Идеальная, красивая, уверенная в себе Морриган.