— Сейчас.
Алина кивнула, глядя на потертую фигурку черного короля в ладони.
— Хорошо.
Каким-то чудом ему удалось раздобыть два синих кафтана — остатки старой униформы гришей. И было в этом нечто правильное, от чего сердце болело чуточку меньше.
— Так ты меньше похожа на призрака, — сказал Александр.
Когда воздухе раздались стрельба и крики, они направились к месту сражения.
Старая текстильная фабрика не использовалась по назначению с тех пор, как Алина в последний раз была в Ос Альте. Многие объекты были перепрофилированы фьерданцами и новоравкианцами: бывшие заводы и дома печати стали местом для проведения партийных собраний и военных советов. Вот и в текстильной фабрике разместился пограничный контроль города. И прямо сейчас она находилась под обстрелом.
У повстанцев не было ни достаточно людей, ни продуманного плана: они тщетно пытались взять хорошо укрепленное здание, пока стрелки отстреливали их, как кроликов.
Алина хотела было броситься в атаку, но Александр удержал ее за руку.
— Еще рано, — отрывисто бросил он, и его шепот едва не растворился среди звуков выстрелов.
— Ты ждешь, когда их всех перебьют?
— Хочу посмотреть, есть ли среди них гриши.
— Это действительно важно?
Александр покачал головой.
— Не у повстанцев.
Алина наградила его мрачным взглядом.
— Фьерданцы сжигают гришей, или ты забыл?
Дарклинг напряженно замер.
— Нет, я не забыл.
— Тогда вперед.
Но Александр не думал отпускать, внимательно вглядываясь в ее лицо — не даст ли она слабину? Алина стиснула зубы.
— Александр, со мной все будет в порядке.
— Я никогда в этом не сомневался, — медленно выдохнул он.
— Тогда перестань держать меня за руку так, словно готовишься выдернуть чеку из гранаты.
Где-то в воздухе разорвалась бомба (или то была совместная атака инферна и шквального). Александр отпустил Алину и вдруг стремительно приник к ее губам поцелуем, но прежде чем Алина успела как-то отреагировать, он отстранился.
Алина покачала головой и призвала свет.
— За Равку.
— За Равку.
***
Обеим сторонам потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что на сцене появились новые участники, и они готовы танцевать. Шаг первый. Алина взмахнула рукой, и яркая вспышка прорезала фабрику. На миг все замерло, а затем крыша здания обрушилась. Шаг второй. Александр хлопнул в ладоши, и воздух сотряс оглушительный грохот, а потом все погрузилось во тьму. Послышались крики замешательства, но, к счастью, никто не стрелял. Шаг третий, заключительный. Во тьме раздался шелест кожаных крыльев, а за ним — крики. Алина заставила себя стоять на месте, хотя руки тряслись и было трудно дышать. И только когда затих последний отчаянный вопль о помощи на фьерданском, Александр дал сигнал. Алина хлопнула в ладоши, и тьму прорезали лучи света, пока не остались лишь они вдвоем, ночное небо и тридцать повстанцев, глядящих на них со смесью благоговения и ужаса. Некоторые даже попадали на колени. Алина прочистила горло. Она не оглядывалась на растерзанные трупы фьерданцев и смотрела только вперед, как солдат, как эфиреалка.
— Мы здесь ради Равки.
Женщина со снайперской винтовкой неуверенно вышла вперед. Алина заметила, что она бросила на Александра задумчивый взгляд, словно он кого-то ей напоминал.
— Я Яна Кирсанова, бывший солдат Объединенной равкианской армии, — она мельком глянула на разрушенное здание позади них и мрачно улыбнулась. — И я рада, что вы здесь не ради Фьерды.
Танец закончился, настал черед марша.
***