– Ты про шрамы?
– Да.
– Мои стикеры-напоминалки, - она легкомысленно мотнула мокрой головой. – У кого-то татуировки, а у меня шрамы. Помни не зря первый день сентября и аварию, и минивен!
– Ты говорила, ты стукнулась бампером.
– Ну да, бампером. Мне лобовое стекло всё лицо порезало, ладони, плечи, ещё бедро торпедой зажало. Я, когда выбиралась из машины, видимо кожу содрала. – За рассказом Виктория не сразу заметила, что Смит подошёл и теперь, не стесняясь, рассматривал её лопатки. – Но кожа зажила быстро, без последствий, врачи даже удивились, особенно насчёт ноги.
– Там не было целого лоскута?
– Э-э-э… отку…с чего ты взял?!
– Просто предположил, что могло удивить лекарей.
– Лекарей?! – Не сдержавшись, Уокер распахнула огромный, блестящий рот и захохотала. – Простите, сэр Леонард, что не встречаю вас в ливрее и мы сюда не на карете приехали.
«Сэр Леонард» чопорно кивнул:
– Ты прощена.
– Вот спасибо, так спасибо! – Она хлопнула дверью у него перед носом. Наглым, иноземным носом. Ишь, выскочка выискался! – В общем, про шрамы, - но спустя минуту завопила прямо через стенку, - у меня же были сломаны позвонки, и шрамы остались как раз от операции. Я – полицейский в стиле Детройт. Самую малость «Робокоп». С титаном в позвоночнике.
– Хрена-с два, - тихо прогундосил Люций: «Тебя лишили крыльев, и шрамы появились из-за этого».
– Целых два? – Она выскочила так же быстро, как заходила.
– Глухая тетеря, - «В прекрасном-красном платье», - я спросил «Почему два?».
– А-а, врачи объяснили, что так им удобнее вживлять протез, потому что сам позвоночник не вскры…
– Шрамы были сразу? – Слишком проницательный взгляд из-за очков.
– Да. – Он раскусил её маленькую ложь, и Виктория решила сознаться. – Странная история. Никто так и не понял, от чего они. Я же в водительском кресле сидела, внутри у того ни пружин, ни каркаса. Кресло – буфер, своего рода подушка безопасности. Оно почти не пострадало, лишь с направляющих сдвинулось.
– И у тебя не возникало желания выяснить, откуда шрамы?
– Сто раз, но безрезультатно. – Блондинка уселась на пол, скидывая папки в одну кучу-малу. – В любом случае, хирургу вышло меньше работы, он воспользовался уже готовыми отверстиями моего тела. – Она приглашающе хлопнула по соседству, не замечая двусмысленности сказанного.
– Одно условие.
– Красная дорожка? Шелка и подушки? Трон, ваше величество?
– Пока нет, но посмотрим.
– Пф. Так какое условие? Очередное, обрати внимание.
– Никаких личных звонков.
– Ты – человек-условие. – Вики зыркнула на электронные часы. Те замерли на отметке восемнадцать сорок четыре. – Мне будет звонить мой…
– …жених. Да-да-да, я угадаю эту мелодию с первой ноты. – Леонард приземлился рядом, обдавая ароматами – перец, кожа, морозные простыни, лёгкое амбре мужского пота. И она сама от себя не ожидала, что внизу живота мигом возникнет это тянущее, сосущее чувство, которое не спутать ни с чем.
«Фу, Уокер, фу! Выплюнь гадость! Брось фантазировать!», - она согласна, что он чертовски привлекателен, согласна, что порочен, согласна, что у него хищные, диковатые повадки, с которыми не приходилось сталкиваться, а, может, она просто подобных мужиков не встречала… Но ещё Виктория знает, что желать кого-то – не беда, она влюблена и выходит замуж, а не фригидность заработала. Её и Джейкоб иногда заводит, однако ж в его супружескую койку она не мчится и волосы назад.
– А твоя женщина?
– Что с моей женщиной? – Он сглотнул.