Никто не угрожал ей убийством.
Никто не предавал план наступления на белых Зецу.
Никто не занимался диверсионной деятельностью.
И, с момента в пещере, когда Чоуджуро был под действием наркотика, никто её ни к чему не принуждал.
Даже сейчас его наверняка не найти в тылу - мечник с Хирамекарай был на передовой, как мощная ударная сила. От него на фронте было столько же пользы, сколько от неё - в полевом госпитале.
Чего будет стоить её слово в таких условиях? Её нытьё?
Любой среди этих палаток скажет - “тебе всего лишь некомфортно, а ты подняла такой шум”.
Сакура сжала зубы. Чем больше проходило времени с того злополучного посольского обмена в Кири, тем больше ошибок за ней волочилось. Как гири на ногах, они мешали двигаться, сковывая.
И что самое страшное - девушка совсем не знала, как от того освободиться.
Потому что чем дальше, тем больше она желала сохранить это позорное пятно на своей жизни в тайне.
- Наверно ты права, - в итоге всё-таки сдалась розоволосая. Ино кивнула, в поддержку потрепав её по плечу.
- Давай свой котелок, - закатила глаза розоволосая. - Или ты думала, что я не замечу, что у тебя скулы уже так заострились, что пальцы режут?
Яманака тепло улыбнулась, что выглядело контрастно на бледном, измученном беспрерывной работой, лице. Синеватые мешки под глазами, от бесконечного недосыпа, оттеняли льдистые радужки.
- Не завидуй моему профилю, - блондинка, рисуясь, похлопала ресницами. Но потом всё-таки протянула походную посуду. В конце-концов, она сегодня дежурит и на пустой желудок это делать сложно. – И, если встретишь кого-нибудь со свойством Катона, из наших, отправь сюда.
- Тебе зачем? - Сакура в удивлении вскинула брови.
- Чайник хочу вскипятить, - кивнув в сторону пузатой мятой посудины, ответила Яманака. Судя по копоти, этот метод использовался подругой не первый раз.
- Я постараюсь стащить тебе побольше овощей, если будут, - махнув рукой, Сакура покинула палатку. В ответ ей донеслось лишь приглушённое “Спасибо!”.
Каждый встречный приветливо кивал куноичи Листа. Если в детстве её розовые волосы были причиной для издевок, то сейчас они стали визитной карточкой “той самой ученицы Цунаде-химе”.
Её окружала признательность. Уважение. Доверие.
Именно поэтому девушка не могла позволить себе сгорбиться и поддаться страхам. Она старалась идти с прямой спиной. Не сминая пальцы. Не кусая губы.
Напоминая себе, что тут она не просто девушка. Перед этими людьми она - лицо Конохи. И она не имеет никакого морального права подводить своё селение.
Остальное подождёт.
*
Сон в их медицинском отряде был роскошью. Однако, как бы тебе ни хотелось стать героем, чакроистощение никто не отменял. Любому требовалось время для наполнения внутреннего ресурса. Именно поэтому график дежурств соблюдали строго. Все тут были медики. Каждый знал, что может повлечь за собой работа на износ.
Не просто твою личную смерть. Но и смерть всех тех, кого был шанс вылечить.
Сейчас очередь спать была у Сакуры. Укутавшись в тонкое шерстяной одеяло, девушка свернулась калачиком. Она легла полчаса назад и уже пребывала в уверенной дрёме, как в палатке кто-то зашебуршал.
В темноте блеснул кунай.
- Успокойся, ночной ёкай, это я, - донёсся громкий шёпот Ино. - Я за своими чакропилюлями.
- Что..? - растерянно и сонно моргая пробормотала Харуно, укладывая кунай обратно под подушку. - Зачем?
- Вернулся отряд с передовой, зашиваем голубков, - на соседней лежанке что-то зазвенело. - О, вот они. Бывай, приятных.
- Погоди, - тяжело и хрипло попыталась начать розоволосая. - Нужна помощь?
К её удивлению, девушке поправили одеяло, подоткнув под бока.
- Спи, болезная, - теплая рука взъерошила волосы. - У тебя износ организма скоро будет критическим. Там тяжёлых нет. Мы справимся.
Голову вело от усталости, веки казались липкими и сухими одновременно, отказываясь раскрываться.