Глава 6
Оказалось, что поцелуи — это не просто разовая вещь. Ратледж, казалось, думал, что теперь, когда он сделал это однажды, он имеет право засунуть свой язык в рот Шону, когда захочет, а он, похоже, хотел этого очень часто.
В результате Шон проводил ужасно много времени на коленях у Ратледжа, с языком мужчины во рту и руками Ратледжа на его заднице. Последнее заставляло его чувствовать себя немного неловко, но Ратледж, похоже, не хотел ничего другого. Шон решил, что мужчина просто ничего не может с собой поделать, поэтому он не стал поднимать шум по этому поводу.
Обычно, после примерно десяти минут крепких поцелуев, Ратледж приказывал ему отсосать ему, но сегодня он не торопился, целуя его снова и снова, глубоко и абсолютно грязно, пока Шон едва мог дышать. Знакомое чувство полного ошеломления вернулось, и Шон обнаружил, что задыхается и издает тихие звуки — он даже не знал, почему. Это было уже слишком. Он не был уверен, нравится ли ему это чувство — ощущение полного подчинения — или он его ненавидит.
Наконец, Ратледж прервал поцелуй, но вместо того, чтобы просто приказать ему отсосать, как он обычно делал, он начал целовать шею Шона.
— Э—э, я почти уверен, что это не было частью сделки, — сказал Шон.
Ратледж, конечно, не обращал на него внимания.
Он закатил глаза. С тех пор, как все это началось, он обнаружил, что Ратледж на самом деле держал себя в руках в классе и не демонстрировал ужасную степень своей... личности. Когда они оставались наедине, Ратледж не сдерживался: он был полностью властен. Все должно было быть сделано так, как хотел Ратледж. Шон оторвался от своих мыслей, когда почувствовал, как большие руки Ратледжа скользнули под рубашку, чтобы погладить его обнаженную спину.
— Ты вроде как переступаешь черту, чувак, — пробормотал Шон, хотя, если быть честным с самим собой, его не слишком беспокоило то, что он трогал его таким образом. Он задумался, стоит ли ему об этом беспокоиться.
Это был не первый раз, когда Шону приходило в голову, что он далеко не так напуган всем этим, как, вероятно, должен был быть. Но опять же, у него во рту каждый день был член этого парня. Это было пустяком.
Ратледж продолжал агрессивно кусать его за шею.
— Вытащи меня и подрочи.
Прежде чем Шон успел это сделать, мобильный телефон Ратледжа начал вибрировать на столе.
Выругавшись, Ратледж оторвал голову от шеи Шона и потянулся за телефоном.
— Да? — огрызнулся он, не взглянув на идентификатор вызывающего абонента.
Шон с интересом наблюдал, как лицо Ратледжа превратилось в каменную маску. Ему явно не нравилось то, что говорил ему звонивший, потому что его голос стал жестким.
— Мне это не интересно, Вивиан. — Пауза. — Мне наплевать, чего он хочет. Прибереги дыхание. Я не приеду.
Его любопытство разгорелось, и Шон наклонился ближе к телефону, пытаясь уловить, что она говорит.
— ... отец очень болен, Дерек, — сказала женщина — Вивиан. — Клянусь, я не лгу. Он никогда не признается в этом, но я знаю, что он хочет увидеть тебя... Пожалуйста. Ради меня.
Челюсть Ратледжа сжалась.
— Я не собираюсь делать то, что он хочет. Я не женюсь на этой глупой маленькой девочке.
— Аманда — хорошая молодая женщина, — сказала Вивиан. — Да, ее отец — друг нашего отца, но она не ее отец. Она добрая и...
— Вивиан, — перебил ее Ратледж, глядя на свой стол. — Ты что—то забываешь. Я не люблю женщин. И даже если бы это было так, я бы никогда не женился на женщине, которую он выбрал для меня.
Вивиан вздохнула.
— Просто приезжай домой в эти выходные. Это единственное, о чем я прошу.
Ратледж ущипнул себя за переносицу.
— Хорошо, — выдавил он. Он грубо повесил трубку и бросил телефон на стол.
— Твоя сестра? — сказал Шон. Полагая, что Ратледж больше не в настроении для секса, он собирался соскользнуть с его колен, когда Ратледж схватил его и поцеловал. Поцелуй был жестоким, тяжелым и карающим. Он закончился так же быстро, как и начался.
Ратледж схватил его за подбородок и уставился на него, гнев все еще катился по нему волнами.
— Ты будешь сопровождать меня.