Глава 11
Когда Шон проснулся, он был один. Судя по солнечному свету, проникающему в окно, было около восьми утра. Зевнув, он сел и потянулся, пытаясь собраться с мыслями.
События прошлой ночи казались странными и сюрреалистичными. Если бы его тело не болело, он бы подумал, что это был просто сон. Но это не было сном. У него был настоящий секс с Ратледжем.
В нем был член Ратледжа.
Облизнув губы, Шон встал с кровати, слегка поморщившись, когда это движение вызвало новую волну тупой боли, и подошел к зеркалу.
Он был весь в синяках. Шон уставился на синяки в форме пальцев на бедрах и попытался понять, волнует ли его это или нет. Он был напуган, немного, но не из—за всей этой гей—истории. Конечно, он никогда не жаждал заняться сексом с мужчиной, но сам по себе секс его не так сильно беспокоил — по крайней мере, не до такой степени, чтобы паниковать и впадать в истерику. Его родители умерли, а его лучший друг был би, поэтому некому было судить его — не было никого, кому бы не было все равно.
Что действительно беспокоило Шона, так это тот факт, что у него был секс с Ратледжем. Этого не было в сделке. Конечно, Ратледж был довольно властным и полным решимости трахнуть его, но Шон мог легко отказаться. Мог легко остановить его. Но он этого не сделал. Это его напугало.
Не говоря уже о том, что интенсивность секса была почти пугающей. Страшно хорошо. Прикусив губу, Шон провел пальцем по синяку на бедре. Его кожа покалывала.
Дверь ванной внезапно открылась, и Шон слегка подпрыгнул.
Ратледж вышел из ванной, застегивая рубашку. Он остановился при виде Шона, и Шону пришлось подавить желание прикрыть себя руками. Он заставил свое тело расслабиться, говоря себе, чтобы он не был смешным. Там не было ничего такого, чего бы Ратледж не видел прошлой ночью.
Что—то мелькнуло на лице Ратледжа, прежде чем оно закрылось, его черты стали жесткими и отстраненными.
— Сколько ты хочешь?
— Что?
— Сколько ты хочешь за вчерашний вечер?
Шон резко вдохнул.
— Сколько я хочу? — повторил он.
Ратледж подошел к столу и взял свой мобильный телефон.
— Да. Назови свою цену.
Шон уставился на его широкую спину.
— Цена.
— Да, цена, — сказал Ратледж, и в его голосе прозвучало раздражение. — Что так трудно понять?
Внутри все сжалось, Шон поднял выброшенные боксеры и надел их, не обращая внимания на дискомфорт в заднице. Он хотел принять душ — он чувствовал себя грязным — но он не хотел оставаться голым и уязвимым.
—Пять тысяч, — сказал он.
Это должно было разозлить Ратледжа, верно?
Пауза.
—Хорошо.
По—видимому, нет.
Шон рассмеялся бы, если бы узел в животе не поднялся, превратившись в тугой ком в горле и заставив его чувствовать себя болезненно. Не говоря ни слова, он направился в ванную и очень тихо закрыл дверь. Прислонившись к ней, Шон закрыл глаза.
Дверь холодила его кожу.
* * * * *