Вопросы, очень много вопросов. И пока она на них не ответит, никто не должен узнать правду о её происхождении. И разбираться придется самой.
А что до помолвки и Малфоя, она подумает об этом потом. Попозже. Или вообще никогда. Вдруг это на самом деле сон, и ей просто нужно проснуться?..
====== Глава 3. ======
Проснуться не вышло. На следующее утро конверт с пергаментами все так же лежал на ее столе, в газете по-прежнему не было ни слова о возрождении Волдеморта, а в голове все так же царил полнейший бардак.
После завтрака Гермиона поднялась в свою комнату с твердым решением во всем разобраться и понять, что же ей теперь со всем этим делать.
То, что она узнала вчера о её семье, о самой себе, о том, что её ожидало, никак не шло из головы. Вчерашний день прошел, как в тумане, да и сегодняшний оказался не лучше – особенно если учесть бессонную ночь, которой не удалось отделить их друг от друга хотя бы коротким, но глубоким сном. Мыслей обо всем было одновременно слишком много, они жужжали и гудели в мозгу, как будто пытаясь перекричать друг друга и совершенно не давая сосредоточиться на чем-то одном.
Гермиона достала из ящика стола новенький блокнот в кожаной обложке с золотым обрезом: один из подарков на прошлое Рождество. Раскрыла первую страницу и начала составлять список того, что нужно обдумать, разбивая его на пункты и подпункты. Написание планов и списков всегда помогало ей упорядочить сумятицу и хаос в голове – а значит, должно помочь и в этот раз. Просто нужно посмотреть на все это со стороны, как будто это произошло не с ней, а какой-то другой девушкой, которая внезапно стала богатой чистокровной сироткой. О чем ей следовало подумать в первую очередь?..
Она – не родной ребенок Грейнджеров.
Её родители мертвы.
Она – чистокровная волшебница из числа Священных 28.
И еще до рождения помолвлена с наследником Малфоев.
Все это, изложенное на бумаге, звучало так нелепо и безнадежно, что впору было удавиться. Но, отбросив неконструктивные порывы в сторону, Гермиона приступила к анализу каждого пункта.
Итак, её мама и папа ей не родные. Ну как не родные, папа приходился ей фактически дядей, но сам факт… Гермиона ожидала от себя какой-то бурной эмоциональной реакции, о которых она читала в книгах или видела в кино. Как там пишут обычно?.. Чувство потерянности, боль предательства, щемящая пустота, ощущение разверзшейся бездны и океан одиночества.
Ни-че-го.
Ничего не щемило, не болело, и никаких бездн и океанов в себе она тоже не обнаружила. Её родители – это её родители, как были ими, так и остались. Её ни капли не коробило называть их “мама” и “папа”, и то, что теперь она знала об отсутствии между ними кровной связи, ничего не изменило. Наверное, все-таки кровь – это совсем не то, что было для неё важным, в отличие от почти семнадцати лет, в течение которых они были настоящей семьей. Если бы её биологические родители были живы, и можно было с ними познакомиться, узнать ближе – тогда, возможно, это могло что-то разбередить глубоко в душе. А так… У Гермионы не было никакого чувства, что что-то в её жизни безвозвратно поменялось. Все вокруг неё было прежним, и она сама осталась ровно такой же, какой была вчера – разве что прибавилось проблем и головной боли.
Ок, с этим разобрались.