— Твоя мать слишком жаждала власти, — нахмурился Один.
— Ну, было бы странно, если б править стал тот, кому власть не нужна, — заметил Локи.
А ещё Хела, видимо, оказалась неуправляема. И Локи унаследовал от неё это качество. Один же и представить не может, чтобы хоть кого-то спустить с поводка. Видно, потому все его потомки так и рвутся на волю.
«На то, что они понимают как волю», — заметил внутренний Брок.
Локи чуть на пол не плюнул с досады. Вот же послало мироздание слишком умного вассала!
Занятно, что воспоминания об этом зале — о том, как объявляли наследником Тора, о том, как короновали самого Локи, о том, как он стоял здесь, перед троном, в цепях и под охраной, будто Один так боялся его, что не решился встретиться с внуком и устроить ему выволочку по-семейному, с глазу на глаз, — не тревожили Локи. В этой памяти больше не было ни зависти, ни горечи, ни торжества, ни обиды, ни боли. Просто цветные картинки. Словно и не с ним было.
А может, и не с ним? Может, от того Локи почти ничего не осталось?
— К кому мне пойти, чтобы мне рассказали о матери? — спросил Локи. — Какая она?
Один задумался. А потом тяжело поднялся с трона.
— Ты до крайности на неё похож, — признался он, медленно спускаясь по золотым ступенькам. Меховой плащ стелился за ним.
Локи подумалось, что, коль скоро Один облачён в мех в вечном лете Асгарда, он и правда сдаёт. И с этим придётся что-то делать, что бы там Брок ни говорил. Ну потому что не Тору же, в самом деле, доверить Девять миров!
— Я сам расскажу и покажу тебе, — пообещал Один, подойдя к Локи и кладя руку ему на плечо. — Пришла пора, внук.
========== 26. Тайны подземелья ==========
Идти оказалось недалеко — всего-то за трон. Про потайную дверцу там Локи знал, просто считал, что за ней скрыто отхожее место. Ну, чтобы Всеотцу, если прихватит, далеко и надолго не бегать.
Однако там оказалась лестница, ведущая вниз, в пахнущую стылой, старой мертвечиной темноту. Нехороший запах. Очень нехороший.
По мере спуска над ними вспыхивали огни неприятного голубовато-зелёного цвета. Так светятся грибы-поганки во влажном лесу. Света эти огни давали совсем немного, но лучше так, чем полная тьма.
Спускаться оказалось неглубоко. Всего-то сотня ступеней. Но вот то, что обнаружилось внизу…
Локи внезапно осознал, что вот это всё находится ровно под тронным залом Золотого дворца. Что это место и есть настоящее сердце Асгарда.
Он бросил быстрый взгляд на Одина, который в здешнем свете выглядел неумело поднятым покойником, и спросил, стараясь скрыть дрожь в голосе:
— Что это?
Локи повёл рукой, показывая на сотни, если не тысячи ссохшихся костяков при оружии и броне, на лежащий в самом центре огромной залы труп исполинского чёрного волка, на котором сохранился похожий на плесень мех.
Неудивительно, что здесь воняет мертвечиной. Чудо, что падалью не провонял весь центр дворца. И как же здесь, должно быть, отвратительно пахло, когда эти мертвецы были едва уложены!
Лицо Всеотца выразило самодовольство.
— Это армия Хелы и Фенрир — её ручная зверюшка. Когда я победил Хелу и уничтожил её войско, то самое, что привело под руку Асгарда все Девять миров, они легли в основание дворца как знак моей мощи.
— О-о-о… — протянул Локи со значением, думая, что Один не просто дурак, но ещё и сумасшедший.
А как ещё его назвать? Армия мертвецов под троном. Армия мертвецов, при том, что её военачальница — некромантка. Даже если Хела внезапно преисполнится кротости, это опасно и в практическом, и в магическом смысле.
И почему Один тогда не убил Хелу? Из отцовской любви? Локи едва не фыркнул. Безумцы любить не способны, а Один оказался безумен. Пережил свою мудрость, как змея переживает свой яд. И пережил едва ли не до рождения сына и внука.
Чем ещё объяснить заточение дочери, собравшей для Одина миры Иггдрасиля? Провал в воспитании наследника? Да хоть именование внука — сыном?
Локи постарался совладать с собой, изобразил лицом восхищение и почтение и принялся что-то говорить безумному деду, одновременно лихорадочно думая. Благо нужные слова сами оказывались на языке. Лицемерить и лгать Локи научился давным-давно.
Что бы ни говорил Брок, раз Один сумасшедший, а Тор — попросту дурак, разбираться с тем, что наворотил Всеотец за последнюю тысячу лет, предстоит именно Локи. Потому что втягивать в эти дела Фриггу он не станет ни за что. А Хела непредсказуема.
Под тронным залом надо выжечь всё. Чтобы не осталось ни косточки, ни шерстинки. Чтобы ни Хела, никто не смог поднять это мёртвое и неубиваемое воинство.
Локи не был некромантом, но знал теорию. Однако практиковать не собирался. Некромантией он брезговал.