— Да, Брок, — кивнул Локи. — Мы маги. И раз Всеотец обезумел настолько, а Тор бесполезен, этим придётся заняться мне.
— Сжечь? — прищурился Брок, и Локи залюбовался им — хищным, резким, и таким жизнеяростным.
— Сжечь, — подтвердил он, взмахнув ресницами.
— А весь дворец не расплавится? — спросил Брок. — Золото всё-таки.
— Об этом я ещё подумаю, — ответил Локи. — И я хотел с тобой посоветоваться. Насчёт того, чем жгут в Мидгарде.
— Керосин, бензин, напалм, — тут же перечислил Брок. — Но тут цистерна нужна, за один заход не дотащим. И у напалма температура горения запредельная. Металлы прожигает влёт. — Он сосредоточенно почесал в затылке. — Если удастся изолировать могильник, то почему бы и нет? Хотя как тогда горение поддерживать, без кислорода? Вытащить все эти трупы оттуда, как я понимаю, не вариант?
— Не вариант, — вздохнул Локи. — Насчёт изолировать — я подумаю.
— Слу-у-ушай… — протянул Брок. — Ты же бог огня? Да? Или это как со Слейпниром?
Локи поморщился. Его вассалы были на удивление деликатны, и слухи о том, что ему приписывают мидгардцы, по дворцу не ходили, но Локи даже знать об этом было крайне неприятно.
— Да, Брок, — сказал он. — Я и правда очень хорош с огнём.
— Ну так давай проверим, можешь ли ты без напалма спалить труп или там кладбище, — предложил Брок. — Или морг. Как раз замкнутое помещение. Заодно и изоляцию отработаешь.
— Жаль, Хелу нельзя позвать, — вздохнул Локи. — Я до сих пор не знаю, как её освободить.
— Ты ёбу дался? — вытаращился на него Брок, и Локи в голову не пришло его одёрнуть.
— А что? — свёл брови Локи.
— А то, что она тупо поднимет этот могильник, и со своими обидами на Одина разнёсет здесь всё вдребезги и пополам, — терпеливо, как особо тупому бойцу, объяснил Брок.
— Да, это тоже проблема, — вздохнул Локи. — Что у неё в голове… И что у Барнса в голове?
— Да с Барнсом всё просто, — усмехнулся Брок. — Хела красавица, вся в тебя, а он изголодался за столько лет. Двинем в Мидгард, возьмём там для неё шоколада, тортик кофейный, такой, с готическим дизайном. И пусть Барнс её развлекает. Он в молодости был тот ещё бабник. Глядишь, Хела натрахается и смягчится.
Локи покачал головой. Он не верил, что телесная сытость смягчает нравы, но почему бы не попробовать? Хуже-то уж точно не будет.
— Главное, чтобы Барнс смог за себя постоять, — сказал он.
— Как раз и выяснит, — усмехнулся Брок. — Давай так. Ты к Фригге, поговоришь насчёт съехавшей крыши и улетевшей кукухи Одина. А уже по результатам двинем в Мидгард экспериментировать. Ну и сладкого купим.
— Фригге очень нравятся фруктовые пирожные, — улыбнулся Локи. — И белый шоколад с миндалём.
— А тебе? — спросил Брок.
— А мне… — Локи задумался. — Не знаю. Я ещё не всё попробовал. Мороженое. И взбитые сливки. И чизкейки. Бриоши. Разноцветные леденцы.
— Я знаю место, где продают леденцы всех цветов в форме хуёв с яйцами, — ни с того ни с сего ляпнул Брок. — Солёная карамель самая крутая.
Локи уставился на него огромными глазами, чувствуя, что краснеет. С чего Брок вдруг заговорил… о таком?
— Интересно, а если Один в ум войдёт, асгардские пидорасы из шкафа выйдут?
О смысле фразы Локи скорее догадался, чем понял. Изъяснялся Брок причудливо.
— Одним Одином тысячелетние традиции не переменить, — хмыкнул он.
— Поклясться могу, что все эти мужики втихую ебутся друг с другом так, чтобы никто не догадался, — ухмыльнулся Брок. — Ну как в Техасе. Самый гомофобный штат, но в любой дыре есть типа мужской клуб, где можно выпить пива, поиграть в бильярд, посмотреть Суперлигу и выебать приятеля по-мужски.
Локи смутился едва ли не до слёз. Но нашёл в себе силы спросить:
— Ты… предпочитаешь мужчин?
— Да, — кивнул тот. — Проблема?