Пятнадцать минут проходят в полной тишине, прежде чем он, наконец, открывает рот.
— Я действовал опрометчиво, — заявляет он. Голос у него ровный и бесцветный. Ты молчишь, ожидая, что он объяснит сказанные слова, но он этого не делает.
Это его способ сказать, что этого не должно было случиться? Или он сожалеет? Лёгкое, обнадёживающее трепетание, которое ты носила где-то в своём животе, внезапно стихает и сменяется тяжелым неприятным чувством.
— Ты сожалеешь об этом? — спрашиваешь ты, слегка напрягая плечи. Тебе не нужна ложь, покрытая сахарной глазурью. Ты хочешь правды, даже если это причинит тебе боль.
— Да, — отвечает Леви, но ты улавливаешь противоречивый тон его голоса. Он вздыхает. — Или, скорее, я должен, — поправляет он себя после короткой паузы.
Без твоего согласия чувство надежды возвращается. В своей голове ты проклинаешь себя. Ты не хочешь, чтобы твои надежды были такими. Очевидно, что Леви очень неохотно обсуждает произошедшее с тобой.
Ты можешь почувствовать, насколько он противоречив и даже смущён из-за этого. Его тело напряжено, глаза прикованы к дороге впереди.
— Послушай, Леви, — начинаешь ты, снова переводя взгляд на дорогу. — Я не хочу, чтобы тебе было неудобно. Если тебя беспокоит то, что произошло прошлой ночью, тогда мы можем вести себя так, как будто этого никогда не было, — это предложение звучит неубедительно даже для тебя. Твой голос тонкий и дрожащий, а руки сжимают руль с неестественной силой.
— Нет, — сразу же отрицает Леви. — Это глупо. Нет смысла притворяться, что ничего не произошло, поскольку мы оба знаем, что это случилось.
— Тогда что ты предлагаешь нам делать? — тихо спрашиваешь ты. — Больше, чем заниматься с тобой подобными вещами, я просто хочу, чтобы между нами были хорошие, естественные отношения. Я никогда не жаждала какой-то драмы, — вздыхаешь ты. Если Леви не хочет вступать на эту скользкую дорожку, то, честно говоря, ты предпочла бы спрятать голову в песок. — Я просто хочу, чтобы ты присутствовал в моей жизни так, как тебе удобно.
— Я обещал, что не буду сбегать, и я планирую сдержать это обещание, — спокойно говорит тебе Леви. Это немного снимает напряжение в твоём теле.
Ты судорожно сглатываешь и на мгновение замираешь, прежде чем открыть рот. Тебе хочется знать, о чём он на самом деле думает. Не то, что он считает уместным в данной ситуации, а то, что он искренне чувствует.
— Могу ли я с уверенностью предположить, что ты что-то чувствуешь ко мне? — спрашиваешь ты, изо всех сил стараясь, чтобы твой голос звучал как можно спокойнее. — Я просто хочу услышать правду. Даже если ответ будет «да», я не буду воспринимать это, как предложение начать отношения или что-то в этом роде. Лишь хочу знать факты, чтобы мы были на одной волне с тобой.
Леви спокоен, но ты почти физически чувствуешь исходящее от него беспокойство. Тебе вдруг становится стыдно за то, что ты спрашиваешь, учитывая, что твоя мотивация в этом случае просто эгоистичная потребность.
— Да. Я что-то чувствую к тебе, — наконец бормочет Леви. Его голос неестественно тих и неловок, что звучит так очаровательно.
— Я тоже. Хотя, я думаю, ты уже знаешь это, — кротко отвечаешь ты. — Я рада, что ты сказал мне правду. Спасибо.
— Как я уже говорил, это неразумно. Моя ситуация слишком… Сложная. Я не должен ввязываться в подобное, — мрачно говорит Леви.
— И, как я уже говорила тебе ранее, я забочусь о тебе не в надежде получить что-нибудь от этого. Если ты больше не хочешь этого, всё в порядке. Какими бы ни были твои причины на это, — ты стараешься звучать, как можно более храбро, и, несмотря на разочарование и тоску, которые давят на тебя, ты имеешь в виду именно то, что и сказала.
— Я тебя не понимаю, — бормочет Леви, больше для себя. Ты слабо смеёшься и качаешь головой.
— Я ценю вещи такими, какие они есть сейчас, даже если в моём сердце было бы место для чего-то большего. Я ценю твою дружбу.
— Я не знаю, что и думать, — признаётся Леви, решив ответить на твою честность своей собственной. Сам факт, что он так откровенен, красноречиво говорит о том, насколько он доверяет и ценит тебя. — Когда я думаю о прошлой ночи… — он замолкает, и это, кажется, предел того, сколько своих чувств он может выставить напоказ. Ты киваешь. Ты всё понимаешь.