- Они вхожи в гарем лучезарного, - обронил непонятную фразу Тариб, правильно истолковав мой изумлённый взгляд.
- И что?
- Прислуге, приписанной к наложницам великого калифа, рассекают горло, лишая возможности говорить, - сумрачно пояснил Тариб. Я оторопела.
- Это же варварство!
Я умолкла. Конечно, варварство – с точки зрения обычного гражданина Алдории. Однако среди пиратов бытуют и более жестокие обычаи – скажем, выжигание глаз королевским соглядатаям или отрубание пальцев на ногах тем, кто бросил товарищей по команде в разгар боя.
Тариб бесстрастно глядел на меня и молчал. Я взволнованно произнесла:
- Но ведь раньше в “Лилию” допускалась прислуга женского пола! Мне рассказывал Дар… мой слуга.
- Это было при Аэллам-хэннум, матери лучезарного, - пожал плечами Тариб. - Тэймуран-эгга распорядился иначе.
Я схватилась за голову и принялась массировать виски. Очередное чудачество калифа. Такое ощущение, что они поджидают меня в каждом закоулке “Лилии”. Создается впечатление, что все эти чудные законы и приказы продиктованы одним потаённым стремлением Теймурана. Знать бы ещё, чего он добивается.
- Хэннум желает ещё чего-нибудь? – мягко повторил Тариб.
- Нет, - твёрдо сказала я, делая нетерпеливый жест рукой. Радужное настроение улетучилось под гнётом неясного страха, неприятно засосавшего под рёбрами. - Пригласите сюда моего слугу, я хочу, чтобы он принес мне чистую одежду.
На самом деле я просто хотела увидеть лицо человека, не принадлежащего к обитателям “Лилии”: после разговора с Тарибом все они стали казаться мне лицемерами.
Слуга низко поклонился, коснувшись пола, и направился к двери, властным мановением руки позвав за собой немых химамщиков. На пороге он замер и обернулся, будто хотел что-то сказать. В тот же момент в дверях появился запыхавшийся Дарсан, и Тариб ещё раз коротко поклонился и удалился.
Я досадливо стукнула кулаком по бортику бассейна: это ж надо было парню появиться так не вовремя! Не скрывая раздражения, я сухо спросила:
- Что-то случилось?
- Каэрре-хэннум, - выпалил Дарсан. - Вам прислали подарок!
***
Нежно-розовая айсанна(44) благоухала так, что аромат заполнял всю комнату. Среди огромных помпонообразных цветов стыдливо мелькали “жемчужинки” – мелкие, словно бусины, лишённые запаха цветы, прекрасно смотрящиеся в букетах.
Мы с Дарсаном задумчиво смотрели на огромную россыпь соцветий, каскадом вырывающихся из роскошной корзины.
- Думаете, это от калифа? - робко предположил юноша.
- Вряд ли, - спокойно ответила я: помпезный букет произвёл на меня впечатление, однако неизвестному дарителю следовало бы приложить к нему что-нибудь более существенное. Хотя почему сразу неизвестному…
Я протянула руку и осторожно выудила из буйства лепестков небольшой пергаментный прямоугольник, сложенный пополам. На нём был изображен затейливый вензель и герб: рука, держащая ятаган, на тёмно-зелёном поле. Развернув послание, я сразу узнала отправителя.
Первый визирь превзошёл самоё себя в изысканности речи. Восхваляя моё очарование и красоту, он тонко намекал на желание более близкого общения и приглашал почтить его вниманием сегодня же после захода солнца.
Я улыбнулась. Приятно, когда усилия не проходят даром, однако подобную дерзость я просто так визирю не спущу. Прикусив губу, я задумчиво посмотрела на юношу.
- Садись за столик, Дарсан, и пиши ответ. Визирю будет приятно, если мы обратимся к нему на родном языке.