- Неужели на свете может быть что-то прекраснее самой “Лилии”?
Теймуран засиял, как новенький золотой дорий. Скромно пожав плечами, он небрежно обронил:
- Придержите свой восторг, хэннум. Мы проводим вас в святая святых нашего государства и тогда, поверьте, изумление ваше возрастёт тысячекратно!
Я округлила глаза, всеми силами выражая нетерпение и восторг, на деле чувствуя себя глупо. Наверное, со стороны я выгляжу пустоголовой девицей, только и способной, что смотреть в рот собеседнику, встречать каждое его суждение, порой далеко не самое умное, восторженными ахами и превозносить до небес его ум. Большинство мужчин приходят в восторг от подобных глупышек: на их фоне кажутся себе всезнающими мудрецами. Это подстёгивает и замечательно развязывает язык. Именно поэтому, как бы это ни претило моей натуре, я вынуждена часто надевать эту маску.
Я не уважаю, просто не могу уважать мужчин, поддающихся на эту нехитрую уловку, рядом с которыми я вынуждена играть чуждую мне роль. Но, увы, слишком мало на этом свете тех, кто принял и понял бы меня такой, какая я есть.
И пока все они покидают меня.
Одноглазый Том сгинул в океане.
Сокола я убила сама…
…- Хэннум!
Я вздрогнула и, испуганно моргнув, очнулась от тягостных мыслей. На меня уставились две пары глаз: Дарсан - озабоченно, калиф – насторожённо. Набиец безучастно смотрел перед собой ничего не выражающим белесым взглядом. Меня пронзило жуткое предположение – не слепой ли он?
- Прошу прощения, о лучезарный, - слабо улыбнулась я. - Сегодня мне привиделся плохой сон. До рассвета глаз не сомкнула, вот голова и закружилась.
Насторожённость Теймурана моментально улетучилась. Законы ранаханнского гостеприимства велят истово заботиться о комфорте и благополучии гостя. Он сочувственно предположил:
- Хэннум, возможно, вам не стоит обременять себя ещё одной прогулкой по дворцу?
- Нет-нет, пусть лучезарный не беспокоится, - быстро произнесла я, опасаясь, как бы властитель и впрямь не передумал. - Всё в порядке, это лишь мгновенная слабость. Мне не терпится поскорее увидеть то, что великий калиф так превозносит!
Фраза прозвучала надуманно: сочиняла я её второпях. Однако калиф не заметил фальши: видимо, столь неприкрытый интерес гостьи к его сокровищам недюжинно польстил ему и затмил остальные соображения.
- В таком случае следуйте за нами, хэннум! - торжественно объявил он и величественно простёр руку вперёд.
***
Изысканные коридоры и галереи опутывали внутренности “Лилии небес” хитроумной вязью, будто гигантский песчаный паук(46) задумал сплести свой кокон в самом сердце столицы Ранаханна. Если вчера я не заостряла внимание на этих бесконечных переходах-закоулках, то теперь, силясь запомнить хотя бы примерный маршрут наших плутаний, порядком пала духом. Надежда на то, что я смогу отыскать сокровищницу самостоятельно, подёрнулась дымкой и начала таять. В какой-то момент мне стало казаться, что его величество умышленно ведёт нас извилистой дорогой: гостеприимство гостеприимством, но заморским гостям вполне может прийти в голову попробовать самим отыскать дорогу в сокровищницу.
Хозяин дворца возглавлял процессию, уверенным шагом минуя коридоры, устланные роскошными коврами, открытые галереи, увитые диким виноградом, широкие мраморные лестницы с золочёными перилами. Набиец неслышной кошачьей поступью следовал за своим господином. Я ни разу не увидела, чтобы его глаза обратились к нам или как-то отреагировали на мир вокруг. Это укрепило мою догадку.
Голос Теймурана эхом отражался от сводчатых потолков. Не умолкая ни на минуту, лучезарный рассказывал о своих прославленных предках, и какие достойные поступки он совершит, чтобы по праву занять место в их числе. Очень скоро его слова слились в неразборчивое гудение, вызвав неприятную ломоту в висках.
Дарсан угрюмо шёл, держась на шаг позади: слуге не пристало передвигаться наравне с госпожой. Ощущая спиной, как растет его уныние, я, улучив момент, шепнула:
- Держись, осталось совсем немного!