Они рассмеялись. Так им весело было.
Наташа погладила его по голове.
– Наташин. А знаешь, какой Наташки? Андреевой. Андреевой Наташки!
– Как же я соскучился, – колол губами ее губы Андрей.
Топчан скрипнул.
Они опять рассмеялись.
– Побудим всех в доме, – прыснула Наташа.
– Пусть их. Должны понимать. Жена приехала. Любимая.
Каждое его слово сладко отзывалось у Наташи в сердце.
– Хороший мой. И был такой. С первой ночи, – шептала ему Наташа.
– Я тебя тогда не обидел?
– Ты? Да ты такой ласковый, – она поднесла к губам и поцеловала его небольшие ладони. – Насмешил только. Спросил: "Ты меня узнала?".
– А ты меня узнала? – прошептал Андрей. – Я ж к вам приезжал. С батькой. Царство ему Небесное. Вот тоже на Рождество.
– Не может быть, – удивилась Наташа, – чтоб мы виделись.
Она посмотрела – родное лицо, глаза светлые, прозрачные.
– Мы с тобой в снежки играли. Шесть лет тому назад, – улыбнулся Андрей.
Рассказал:
– Мне разговоры надоели – подряды да заказы. И это в праздник. Я вышел на улицу, там ребята снегом бросались. И девчата. И тут ты подошла и в меня снежок запустила. Первая.
– Я тебе шапку сбила! – ойкнула Наташа.
– Помнишь? – загорелись у него глаза.
– Как же не помнить. Первое веселое воспоминание после смерти отца. Мама воет целыми днями, Виталька маленький орет. Денег нету. В пору самой топиться. Так несколько лет и жили. И праздники не в праздники, – рассказывала Наташа. Андрей жадно слушал.
– И вдруг – как от сна проснулась. Жизнь же кругом. Рождество. Ребята вон в снежки играют. Весело. И я бросила. В того, что на крыльце появился.
– Это был я.
– Ты меня в отместку закидал просто, – она засмеялась. – И что, ты меня с тех пор заприметил?
– Нет, что ты. Глаза твои помнил. Разве такие забудешь. Я тебя в церкви на нашем венчании сразу узнал. И так обрадовался.
Теперь Наташа жадно слушала.