Следом жар потек туда, где были люди и раненый конь. Я почти ощутила страх пятерых раненых, жмущихся друг к дружке и пытающихся поддержать тощий огонь, который им все-таки удалось развести. Они согревались горячим вином и оставленными припасами, но я ощущала, как у одного из них болезнь шкворчит в горле, подбираясь к груди, и как ноют у остальных раны, оставленные кольями и цепами.
Пламя пронеслось по жилам быстрее, чем они успели это понять. Выжгло болезнь у первого и заколыхалось островками жидкого огня в ранах остальных. Несколько вскриков, стиснутые зубы и впившиеся в землю пальцы, и огонь отступил, оставив заживленные участки.
— Теперь к госпоже, — выдохнуло пламя. Конь, от раны в боку которого ничего не осталось, заржал, и пятеро мужчин — я ощутила это вместе с ними — почувствовали, что могут и должны нагнать нас.
Я устало привалилась ладонью к стенке очага.
— Спасибо.
Два глаза напротив медленно моргнули.
— А Алекто… она… — подняла голову я.
— Да.
— Но она Морхольт.
— Лишь наполовину, и ты это знаешь.
— Получается, что сегодня была…
— Инициация. Но не твоего рода. А рода ее истинного отца.
— Нет, этого не может быть… я не верю.
Пламя молчало, ибо такие дела Покровителей не касались.
— Благодарю тебя, Древний, — поклонилась я. — И ты мог бы… показать.
— Не сегодня. Ты знаешь, что нарушаешь правило. И быть может, время таких показов истекло, ведь совсем скоро ты встретишься с его сыном.
Я сжала пальцы.
— Не прошло.
— Рожденный в огне прощается с дщерью многоликих, — прошуршало пламя, и в комнате стало ощутимо холоднее, а огонь в очаге снова стал лишь обычным пламенем.
Я вытерла со лба пот, который почему-то был холодным.
— Миледи?
Алекто, приподнявшись на локтях, смотрела на меня.
— Что случилось? — Она растерянно озиралась вокруг. Остановила взгляд на одеялах, которыми была прикрыта, на наших брошенных впопыхах на пол вещах.
— Нет, лежите, — остановила ее я, когда она попыталась спустить ноги на пол. — Вам нужно отдыхать, чтобы восстановить силы.
Она послушно легла обратно, и я, сев на краю кровати, поправила одеяло.
— Как… что со мной произошло?
— Ты испугалась разбойников и упала в обморок. Он мог перейти в болезнь, но теперь все будет хорошо.
— А те люди?
— С ними покончено.
— Но… как?
— Сэр Вебрандт знает свое дело.
Алекто с облегчением выдохнула и прикрыла глаза.
— Ты голодна?
Она чуть кивнула и тут же сморщила нос, покосившись на очаг, где в загустевшем соусе уже пригорало мясо.
— Я распоряжусь, чтобы принесли просто хлеба с сыром и эля, — кивнула я, поднимаясь.
Толкнув дверь, я ощутила, как ее подпирает снаружи что-то тяжелое. Это оказался Каутин, спавший, привалившись к ней спиной.
— А хотя знаешь, — снова притворила створку я. — Обойдемся своими запасами.