— Мой отец — профессор классической литературы.
На мгновение он замолкает, как мне кажется, пристально глядя на меня, хотя в темноте нельзя сказать точно.
— Довольно хорошо знакома, — добавляю я.
— Тогда у тебя должно быть представление о том, что я.
— Ты… ты бог? — само это слово кажется нелепым.
Он фыркает.
— Не уверен, были ли когда-либо боги, шествовавшие по этой земле, — говорит он. — Нет. Я один из фэйцев. Фейри, если быть точным. А все легенды о Зевсе и остальной олимпийской команде? В какой-то степени это правда. Но они не были богами, просто невероятно могущественными бессмертными фейри.
— Фейри.
— Да, точно.
— Темный, извращенный вид, верно? Не те маленькие, с крыльями?
— У многих из моего вида есть крылья, но да, не такие, как в ваших маленьких сказках на ночь.
У меня перехватывает дыхание.
— Больше похожи на тех, что очаровывают тебя и крадут твоих детей?
— Да, это больше похоже на правду.
— Но ты… ты же Аид? Из легенд? Правитель Подземного мира?
— Ну, не то чтобы Аид, но да. Князь Тьмы. Лорд ночи и все такое.
— Но не тот Аид?
— Это титул. Он передается.
— Верно, — я плотнее сжимаю простыни. — Почему… почему я здесь?
— Тебя собирались принести в жертву. Предпочла бы, чтобы я позволил им убить тебя?
— Но что… чего ты хочешь от меня? Один из участником вечеринки сказал…
Он встает со своего места, его гибкое тело напряжено.
— Позволь прояснить несколько вещей: я не собираюсь ложиться с тобой в постель против твоей воли. У меня нет намерений причинить тебе какой-либо вред. Если хочешь, можешь запереться в этой комнате на следующие семь месяцев, и я вообще не буду тебя беспокоить.
Семь месяцев.
— Я… я не могу здесь оставаться, — бормочу я, осознавая, насколько глупо и ничтожно это звучит. — Если я тебе не нужна, ты можешь просто вернуть меня обратно… пожалуйста. Мой отец, и моя школа… Я должна подавать документы в университет, сдавать экзамены, я не могу просто…
Приоритеты, Сефи.
Я ожидаю, что он рассмеется, но он не смеется. Я не могу достаточно видеть его лицо, чтобы понять, о чем он думает.
— Я могу вызвать тебе идеальные результаты. Могу зачаровать любой университет, чтобы он принял тебя. Так что не волнуйся об этом. Но я не могу вернуть тебя обратно в мир смертных.
— Но… но почему нет?
Я говорю как капризный ребенок. Хотела бы я быть сильнее, храбрее. Быть больше похожей на Либби и уметь пробиваться.
Либби. О Боже…
— Я забрал дань, предназначавшуюся Неблагому Королю. Жертвоприношение является важным ежегодным событием для поддержания мира между двумя дворами. То, что я сделал, было грубым нарушением, но сделанное мною ранее защитило меня… и тебя. Вернуть тебя сейчас будет поражением. Не совсем уверен, что наша дорогая королева Зера сделает со мной… но довольно хорошо представляю, что она сделает с тобой. И всеми, кто попытается защитить тебя.
Папа.
— Мой отец, — выпаливаю я, — он…
— Он будет вне опасности, пока ты будешь держаться подальше. Когда пройдут эти месяцы, не думаю, что она будет беспокоить кого-либо из вас.
Мне не нравится, как это звучит, но что я могу поделать? Здесь я в ловушке, и даже дома у меня не было бы сил защитить его.
— И моя подруга Либби…
— Вероятно, ее зачаровали так, что она забыла все, что видела, и отправили обратно на улицы. Одна жертва, один год. Она не в опасности.
Это уже слишком. Вопросы жужжат, полусформированные, в каждой щели моего разума. Я едва могу вычленить один, остальные толпятся вокруг, мешая.
— Если ты… если ты не хочешь… — мой голос дрогнул на этом слове. Постель и все вокруг кажется слишком благонамеренным для того, что, уверена, он собирался сделать. — Если ты не хотел… делать это со мной… зачем вообще забирать меня?
Удерживаюсь себя от слова «спасать». Я не чувствую себя спасенной. Наоборот, в ловушке.
Я слышу шорох его одежды, когда он отворачивается, в его следующих словах сквозит холод.