— Дыши, — сказал он.
Я приклеила подошвы своих ботинок к деревянному полу.
— Послушай, Лили, я полагаю, Круз рассказал тебе о прошлой ночи, и именно поэтому ты так странно со мной обращаешься, но в свою защиту скажу, что я понятия не имела, что вы двое помолвлены.
Должно быть, я произнесла свои извинения громче, чем предполагала, потому что многие люди вытаращили глаза, а потом стекло разлетелось вдребезги, и тарелка Касс закрутилась, как волчок. Блейк попятился от кухонного окошка. И это было не для того, чтобы помочь Касс убрать разбитое стекло. Он просто отступил вглубь кухни, в то время как Касс выругалась и упала на колени, чтобы собрать осколки. Потребовалось некоторое время, чтобы разговоры возобновились.
Я наклонилась вперёд на своём стуле.
— Желаю удачи с вашей помолвкой.
Я попыталась встать, но мучительно горячая рука Круза вернулась на моё колено, пригвоздив меня к месту.
— Могу я сказать ей, Лили? — спросил он.
— Сказать мне что?
Лили кивнула, её волосы разметались по бледным щекам.
— Мы помолвлены уже несколько десятков лет. Это была договоренность между моими родителями и Лайнусом. Эйс также помолвлен с кем-то по выбору Лайнуса. Видишь ли, свадьбы для нас имеют стратегическое значение. Они не романтичны, — он взял руку Лили в свою. — Я обожаю Лили, но она мне как сестра.
Её взгляд метнулся к нему, а затем к их сцепленным рукам, и её щёки, которые были розовыми, потемнели. Лили нравился Круз, и не как брат. Я не обладала особой интуицией, но не требовалось быть медиумом, чтобы понять это.
Папа подошёл к нашему столику. Он пожал руку Крузу, затем повернулся к Лили.
— Привет, дорогая. Я отец Катори.
Она встала и взяла протянутую папой руку. Как только она отпустила его, то положила обе руки на сердце и сжала губы.
— Она выражает свои соболезнования в связи с кончиной вашей жены, мистер Прайс, — объяснил Круз.
— Ты всегда говоришь за неё? — сказала я.
Покрасневшие пятна на коже Лили соединялись вместе, как кусочки головоломки, пока всё её лицо не стало вишнёво-красным.
— Ты знаешь язык жестов, Катори? — спросил Круз.
Я моргнула.
— Она… Она не может…
— Лили немая.
— Немая?
Я не была уверена, почему мне захотелось повторить это слово. Это было похоже на плохое слово. То, что никогда не следует произносить вслух. Я подняла взгляд на Лили.
— Но я читала ту статью о тебе, и об этом не упоминалось.
— Потому что это никого не касается, — сказал Круз.
Папа сделал несколько жестов руками, и Лили улыбнулась, а потом она пошевелила руками, и он улыбнулся.
— Ты знаешь язык жестов? — спросила я своего отца.
— У меня был глухой друг. Так что я выучил несколько слов, — он посмотрел на Лили, которая повернула руки и постучала ими друг о друга.
— Это значит, «Я действительно голодна. Я могла бы есть, как корова», — объяснил папа.
Лили рассмеялась. Это был странный, прерывистый смех. Когда она увидела, что я пялюсь, она резко остановилась.
— Я могла бы съесть корову, а не как корова, — сказал Круз, то же посмеиваясь.
— Мои навыки владения языком жестов немного подзабыты. В любом случае, я не хотел портить вашу встречу. Я просто зашёл сказать Кэт, что ухожу.
— Я готова идти, — сказала я, взлетая со стула быстрее, чем шайба при броске в ворота. — Я схожу за своим пальто.
— Ты зайдёшь позже выпить или сегодня вечером возвращаешься на Бивер-Айленд?
Я услышала, как папа спросил, как только я подошла к кабинке.
Тони ушёл, но Айлен осталась. Она положила руку мне на плечо.
— Это Лили Вудс, не так ли? — прошептала она. — Я не хотела мешать, но я действительно хотела помешать.