— Открой и почитай, вместо того, чтобы пытаться язвить.
На пять минут устанавливается тишина. Остин все это время сверлит сценариста взглядом, что заставляет Гарри чувствовать себя неловко, но ощущение это в компании Соммерса в принципе было нормальным.
— Это шутка какая-то?
Остин качает головой, ерзая на скамье.
— Слишком много вопросов, Гарри. Я нашел это в библиотеке, там есть и другие «Истории Провинстауна».
— Истории Провинстауна, — Задумчиво повторяет черноволосый, закрывая книгу, чтобы рассмотреть обложку.
— Еще у меня есть это.
Остин достает тоненькую брошюру, призывающую «Попросить Майкла об услуге!». Гарденер фыркает, поднимая вопросительный взгляд на драматурга.
Тот поднимает руку, показывая глубокий порез на ладони в форме незаконченной пентаграммы. Брови Гарри подскакивают, отчего снова появляются старящие его морщины. Он хватается за ладонь и не очень-то и ласково щупает кривоватый рисунок.
— Ауч! Ай-ай-ай! — Шипит драматург, пытаясь вырвать руку из чужой хватки.
— Действительно насколько больно?
Остин морщится и кивает, стараясь дышать глубже, в попытке набрать как можно больше воздуха на каждом вздохе.
— Конечно, блять, больно!
Гарри отпускает ладонь и перехватывает запястье, приближая руку Соммерса к своему лицу.
— Что ты…
Брюнет раскрывает рот в молчаливом крике и задирает голову, когда язык Гарденера уверенно и грубо проходится по разодранной коже ладони. Он повторяет это движение еще несколько раз, крепче сжимая чужое запястье.
— Черт! — Остин дергается, сводя ноги вместе и злобно смотрит на Гарденера, предпринимая еще одну попытку вырвать запястье. К счастью, эта попытка увенчалась успехом и взвинченный драматург сопит, злобно смотрит на Гарри, потирая нежную кожу с наливающимся следом от чужих пальцев.
А Гарри только довольно смотрит и чуть ухмыляется, выпрямляясь и швыряя книжку обратно Остину. Тот ее не ловит, поэтому «Кровавый прилив», кажется, чуть рвется, во всяком случае оба слышат тихий треск бумаги.
…И вдруг, резкая колющая боль пронизывает их обоих, на секунду оглушая. Остин подается вперед, падая на здоровую руку и хватает ртом воздух.
— Ты тоже это почувствовал?!
— Да…
Оба переглядываются, затем Остин молча косится на надорванный корешок «Кровавого прилива».
***
Несколько часов назад…
Остин листает томик рассказов в твердом переплете, периодически поглаживая страницы, пробуя их так наощупь. Интересно, что напечатан он был на рисовой бумаге, из-за чего книга была куда более хрупкой, но выглядело, конечно, эффектно.
Соммерс кратко пробегает взглядом по именам и находит точное сходство с жителями Провинстауна. Свистящий вздох вылетает из легких драматурга, когда он вчитывается в описание собственной смерти. Красивой, но… Жалкой.
Вдруг, откуда-то из последних страниц выпадает цветастая брошюра и летит прямиком на пол. Остин прослеживает ее траекторию и хватает за секунду до того, как цветастая бумажка касается поверхности.
— Попросите Майкла об услуге… — Тихо читает драматург. Его голос отдается небольшим эхом, отскакивая от забитых библиотечных полок.
«Только сегодня! Неповторимый Майкл исполнит любое ваше желание!» — Пробегается глазами по разноцветным строчкам Остин и переворачивает на оборотную сторону.
По спине пробегает холодок, когда драматург впивается в серые глаза изображения молодого парня на обороте. Парня, держащего в руках его сраную драму. Он даже в темноте узнает знакомый туповатый корешок и светло-бирюзовую обложку своей первой книги. Наивная история возлюбленных, которые в конце по воле случая умирают, проба пера, неудавшаяся. Самиздат, который Остин хранил глубоко в ящике стола.