Он улыбнулся.
— Точно. Горло мне ещё пригодится.
От него сильно пахло ментолом и имбирём, а от меня, видимо, занудством. Нашла, что брякнуть.
Я уже почти придумала остроумный комментарий, но тут мы вышли на абсолютно пустой перрон. Поезда на путях тоже не было.
— А где? — пролепетала я, вертя головой, словно ожидая, что локомотив с вагонами где-то притаился и вот-вот выскочит из укрытия, ухохатываясь над тем, как удачно нас разыграл.
— Видимо, в пути в Бхаратпурген, — мой попутчик так же, как и я растерянно смотрел на пустые рельсы.
— Но ведь стоянку продлили.
К нам подошёл бородатый мужчина в тюрбане, одетый в форму.
— Вы с поезда, идущего в Бхаратпурген?
— Да, — кивнули мы.
— Вам лучше пройти в кассу и предъявить билеты. Вас зарегистрируют на состав, который прибудет послезавтра. Без дополнительной платы, так как ваше опоздание произошло по вине железной дороги.
— А где поезд-то? — не выдержала я.
— Уехал. Начался бунт, несколько зачинщиков пришлось арестовать. Поэтому решено было в срочном порядке отправить поезд дальше. Так сказать, были приняты экстренные меры.
Представитель железной дороги развернулся и ушёл, а я добрела до ближайшей лавочки, плюхнулась на неё и привычно загрустила, раздумывая о том, как быть дальше. Почему-то бородач не предложил нам жильё на то время, что придётся ждать следующий поезд. А мои финансы не просто поют романсы. Они завывают тоненьким голоском, протяжно и тоскливо, под заунывную мелодию скрипки. Совсем как та девица у здания вокзала. Я аж вздрогнула от того, что моя мысль вдруг и правда визуализировалась.
В дыхании моём имя лишь одно,
В гирлянду имя одно вплетено.
Любимый, это имя твоё.
Иду я по бесчестной дороге любви,
Но в этом нет моей вины.
В дыхании моём имя лишь одно,
В гирлянду имя одно вплетено.
Любимый, это имя твоё.
Он жизни моей красота,
Он души моей чистота,
Синдур на проборе моем,
Трепет сердца, браслетов звон.
[Стихотворный перевод песни "Saanson Ki Mala" из фильма "Любовь без слов". Автор: (Киния)]
На душе теперь скребли не только кошки, но ещё и сидела девушка в оранжевом сари и, свесив ножки, печально распевала свою песню.
Сложно оставаться оптимистом в такой ситуации. Я почувствовала, как откуда-то изнутри вырывается паника. Она начинает подниматься волнами от груди, пробирается в руки и ноги, колет в пальцах, змеёй обвевает шею и начинает сжимать её, перехватывая дыхание.
Я стала стараться делать медленные вдохи и выдохи, успокаивая себя, что всё не так плохо. Ведь я выбралась из Мускана. И даже не одна отстала от поезда. В одиночестве было бы гораздо страшнее.
Рядом со мной на лавку опустился попутчик. Он захрустел конфеткой от боли в горле и нарушил молчание, прорвав плотный туман моей паники.
— Это всё ерунда. В Саварии вполне обычное дело — опоздать на поезд.
— Правда? — я продолжала медленно делать глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоить разгоняющийся стук сердца.
— Конечно. Я в прошлом году на Новый год ехал к друзьям. А в горах случился обвал. Пришлось встречать праздник в окружении незнакомцев и три дня жить в вагоне поезда. Всякое бывает. Хорошо ещё, что мы не успели проехать в туннель. А то бы прям под каменюки попали.
Да, у нас ещё не самый худший вариант. Перед моим взором возник поезд, на который летят камни по склону, набирая скорость. Я даже забыла про свою дыхательную гимнастику.
— А что же нам делать?