Никого не встретив, баронесса добралась до своей комнаты, без сил рухнула на кровать и тут же провалилась в сон.
…И вот теперь она нежилась под одеялом и предавалась воспоминаниям о прошлой ночи. А вспомнить было что! Это было воистину невероятно! Казалось, ее любовник не мог насытиться, брал ее снова и снова, а она пребывала в бесконечном экстазе. Никогда с ней такого еще не было!
Перед мысленным взором всплыл образ крупного мужчины, которого она сумела разглядеть на рассвете. Он безмятежно спал, утомленный любовными утехами. Он лежал на спине, одеяло сползло до пояса, открывая взору широкую грудь с завитками темных волос. Думая о его мощной фигуре, Гвен в очередной раз поразилась себе, как можно было его перепутать с худощавым Саймоном?! А ведь она с самого начала почувствовала, что что-то не так…
У Генри Лайса были темные длинные волосы до плеч, которые он собирал в аккуратный хвост. Он не носил парик. Гвен не подозревала, что его волосы чуть вились. Впрочем, раньше ей не приходило в голову разглядывать его волосы.
Даже во сне Генри казался строгим, собранным, как всегда. Может, такое впечатление складывалось из-за твердо очерченных губ, из-за выпуклого, хорошо вылепленного подбородка с небольшой привлекательной ямочкой посредине?
Глаза его были закрыты, и Гвен с изумлением поняла, что даже не знает, какого они цвета… Надо же, она встречала его в свете, и не раз, — но никогда не заглядывала ему в глаза, всегда отводила взгляд. Этот мужчина был опасен — так сказал ей Аллейн. И Гвен была склонна согласиться с ним. Генри Лайс, виконт Мандервиль, был опасен и холоден, как сталь кинжала.
Но теперь — теперь она обязательно узнает цвет его глаз. «Зачем?» — тут же одернула себя Гвендолин. О чем вообще она думает? Ей нужно забыть об этой ночи и молиться, чтобы маркиз Аллейн не узнал об ее измене, иначе наказания не избежать.
Проклятый маркиз… Никогда ей не избавиться от своего жестокого любовника! Он не отпустит ее. А если она попробует уйти, на свет всплывут весьма нелицеприятные факты о ней. Но это он заставлял ее все это делать! И чем дольше она была с Аллейном, тем больше запутывалась в его сетях. Да, они были в одной связке.
А что, если Лайс успел разглядеть ее этой ночью? Сердце тревожно екнуло, но Гвен тут же посмеялась над своим страхом.
Ну и пусть он ее узнал. Что это изменит? Генри Лайс и раньше воротил от нее свой прямой аристократический нос и надменно вздергивал свой волевой подбородок с ямочкой. Конечно, он знал, что она любовница Аллейна, и терпеть ее не мог. Теперь же он будет просто отворачиваться от нее, исходя презрением и негодованием к обнаглевшей шлюхе. Но он никому нечего не скажет, не тот тип мужчин. Лайс благороден и правилен до кончиков своих джентльменских ногтей; он не станет трепать имя женщины, даже такой опустившейся, по его мнению (да и по мнению самой Гвен), как баронесса Финчли.
Гвен сделалось горько, гадко и обидно до слез. Она знала, что так будет. Но…
В душе вдруг шевельнулась глупая надежда. Им было так хорошо этой ночью. Неужели виконт такой со всеми женщинами? Ей не верилось. Поначалу он был весьма агрессивен, а потом сделался нежным и ласковым. Он дал ей все, чего ей так не хватало: погасил извечный голод плоти и окутал теплом ласки душу. Она могла поклясться, что его безумно потянуло к ней.
Может ли статься так, что эта ночь так же много значила для него, как и для нее?
Забыв о боли во всем теле, Гвен быстро откинула одеяло и соскочила с кровати. Она принялась взволнованно ходить по комнате. Слабая надежда, вдруг родившаяся в душе, неожиданно переросла в уверенность. Все будет хорошо!
Она пойдет к Генри, она все ему объяснит, и он примет ее, поймет, поверит. Ведь им так хорошо было вместе. Он защитит ее от Аллейна, маркиз больше никогда ее не потревожит! Генри сумеет заткнуть рот мерзавцу, ведь он такой умный, сильный, мужественный. Он никогда не даст ее в обиду!
Череда бесконечных тоскливых серых дней расступилась, и впереди она увидела светлое прекрасное будущее. Свое будущее с Генри Лайсом. Там была любовь, там было счастье, там были дети. Все то, о чем она когда-то так мечтала и на что уже давно не надеялась.
Памятуя о прошлой своей ошибке, Ева не стала в этот раз далеко уходить от дома. Но ей необходимо было вырваться из душных стен! Невозможно было дальше оставаться в замке!