— О, так, может, это были слезы радости? — с откровенным сарказмом уточнил Догерти.
— Все может быть. И почему вы злитесь? Что вам за дело до меня?
— Есть дело.
Ева хмыкнула, она даже не пыталась скрыть, что прижимается к нему, вдыхает его запах. Он ей нравился, и ее тянуло к нему.
Догерти обнял ее за плечи, он смотрел на нее оценивающе, будто что-то решал для себя. А она доверчиво нежилась в его объятиях.
Пусть он станет ее грехом… Ах, о чем она думает?! Она никогда этого не совершит! У нее есть жених… и может быть даже муж…
Возвращение в реальность было болезненным. Еву вдруг затрясло, а из глаз вновь хлынули слезы.
— Вы лжете мне! Он обидел вас! — Догерти сжимал ее плечи, заглядывал в лицо.
— Не обижал он меня! Просто меня тошнит от него! Не хочу за него замуж, вот и все! — вскричала Ева, вырываясь, но он не пускал, сильнее прижимая к себе.
Она задыхалась, захлебываясь слезами, а он вдруг стал баюкать ее, и девушка постепенно успокоилась. Она все также полулежала на его груди, чувствуя мокрую сорочку под щекой.
— Разорвите помолвку, — тихо сказал Догерти.
— Я не могу… — хриплым от слез голосом прошептала девушка.
— Можете, — настаивал он.
Она отрицательно покачала головой в ответ.
— А как же я?.. — прошептал он. И обреченность почудилась Еве в его голосе. Она удивленно взглянула в его лицо, оно было задумчиво и печально.
— Вы? — запинаясь, переспросила она, растерянно хлопая глазами.
— Да, я! Как мне жить дальше? — воскликнул он.
— Я не понимаю, — пролепетала девушка, отстраняясь. Он отпустил ее, и руки его, словно плети, безвольно повисли вдоль тела.
Еве вдруг сделалось не по себе. Она начинала догадываться, к чему он ведет, и не хотела этого слышать. Разбитое по ее вине сердце… Догерти… Но разве такое возможно? Он не был похож на влюбленного юношу. Или был?
— Как мне жить дальше без тебя, Ева? Как ты не видишь, что я с ума по тебе схожу?! С первой нашей встречи, с первого взгляда! — воскликнул он хрипло.
Конечно! Сколько было знаков внимания, а она не замечала их. Рукопожатие… Их танец… А дуэль! И она не понимала, не догадывалась! Да, Джеймс действовал довольно грубо, но ведь он никогда не вращался в высшем обществе и не обучен изысканным манерам.
Но нет! Нет! Нет! Она не хочет все это слышать! Она не хочет делать его несчастным! А счастливым она его сделать не сможет, потому что принадлежит другому мужчине… Даже, может быть, двум.
— Я люблю тебя! — страстно воскликнул Догерти, хватая ее за руки и заглядывая в глаза.
— Нет! — Ева с криком выдернула руки. — Ты не должен! Уходи! Забудь меня! — Она задыхалась, пятилась от него, а он наступал.
— Как я могу забыть, когда ты здесь?! — Он ударил себя кулаком по груди, там, где находилось сердце.
Она мотала головой, губы ее шевелились, будто она пыталась что-то сказать, а потом не выдержала, развернулась и бросилась прочь от него.
Саймон Реджинальд Шелтон смотрел ей вслед.
— Черт подери! — с большим чувством сказал он, понимая, что перегнул палку. Но, впрочем, время покажет, перегнул ли.
Саймон шагал в задумчивости по террасе. Встречи с Евой, отношения, сложившиеся между ними, не шли из головы.
Саймону было ясно, что он недалек от сладостной победы. Еву влечет к нему. Она готова… почти готова отдаться ему. Он достиг своей цели, — и скоро сможет увлечь ее из замка, — она пойдет за ним, в этом он не сомневался.
И все же он не мог не признаться себе, что совесть его неспокойна. Он обманывает Еву. И в том, что скрывает свое имя; и в том, что пробрался в замок ее отца хитростью; и в том, что, не любя, клялся ей в любви.
Он не любит ее. Да, она вызывает в нем желание, — это верно, это естественно: она юна, красива и прелестна. Но все его клятвы — ложь. И, когда она узнает, кто он на самом деле, когда его обман раскроется… В душу проник неприятный холодок.