В остальном жизнь шла своим чередом. Первые пару дней Аку боялся оставлять подругу одну, поэтому или он сам, или Гин обязательно были дома. Потом, убедившись, что она чувствует себя нормально, он все же влился в рабочий режим. То-есть, уходил после обеда, а приходил посреди ночи. Как и Гин. Сама Нацуко действительно чувствовала себя лучше. Она взяла на себя готовку и уборку общих комнат, вопреки сопротивлению обоих Акутагав. Синяки начали менять цвет, тело больше не ныло, мама не обижалась. Хотя пережитое было ещё свежо в сознании девушки. Она вздрагивала от резких звуков, боялась темноты и ночами просыпалась от кошмаров. Ей снилось, что она лежит в кромешной тьме, на затылок давит узел и она не может пошевелиться. Она просыпалась, тяжело дыша. Сердце отбивало бешеный ритм и заснуть снова уже не получалось.
Так случилось и этой ночью. Не в силах лежать в постели, Нацуко сидела у окна, вглядываясь во мрак. На улице шумел ливень, по стеклу катились редкие капли, принесенные ветром. Внезапно хлопнула входная дверь. Девушка прислушалась, но больше не было ни звука. Она не удивилась. Хозяева этого дома передвигались бесшумно. Раз Гин не зашла в комнату, значит пришел Рюноске. Легко спрыгнув с подоконника, полуночница вышла в коридор. Действительно, под дверью парня виднеется полоса света. Нацуко поежилась в темноте и поспешила вперёд. Она робко постучала. Тишина. Не полная, конечно, за дверью слышится какая-то возня, шумное дыхание. Но ответа нет. Она постучала ещё раз:
— Рюноске? Можно войти?
— Эээ… Я… Уже лег… — раздалось спустя несколько секунд.
Это показалось девушке странным. Только пришел и уже спит. А почему тогда свет не выключил?
— Все хорошо? — на всякий случай спросила она.
— Да, все в порядке. Ложись спать, — сказал Акутагава. Тон у него какой-то напряжённый. Не сонный.
А может он не один? Где-то в груди сдавило. Он бы не привел сюда девушку… Но её же привел… Он взрослый парень. Нет, молодой мужчина. Свободный молодой мужчина. Они ведь не вместе. Так почему же он не может привести домой девушку? Нацуко тряхнула головой, стараясь сохранить благоразумие. Так хочется проверить. Повернуть ручку и прекратить терзания. Но имеет ли она право? Ведь если он там с кем-то, значит не чувствует к ней того, что она испытывает к нему. Значит, они просто друзья, и она не должна вмешиваться… Девушка зажмурилась: как поступить?
Из-за двери послышался стон. Сердце рухнуло куда-то вниз. Нацуко затаила дыхание. Чувствуя себя преступницей, она вслушивается в каждый шорох, силясь прояснить ситуацию. Ещё стон. Шипение… Шаги? Ну, это уже странно. Может, она превращается в Хигути, но решение принято:
— Я вхожу! — громко крикнула она, чтобы голубки успели отпрянуть друг от друга.
Влетев в комнату, девушка тут же устремила взор на кровать. К ее удивлению, она оказалась аккуратно застелена. А вот на полу валяется куча мокрой одежды… Девушка повернулась и встретилась взглядом с растерявшимся мафиози. Он стоит перед зеркалом в одних брюках. Нацуко в миг стала пунцовой.
— Прости, я… — пролепетала она. Но тут взгляд ее упал на его отражение и в голосе появилась сила. И немного истерики, — Боже, что произошло?
Дело в том, что парень стоял к ней боком. Здоровым. А вот на другом боку, том, что отражается в зеркале, алеют три красные полосы. Три пореза.
Нацуко тут же подлетела к Рю, который пытался скрыть от нее рану. Но безуспешно. Он же стоит голый, руками закрывать не удобно, да и больно. Он двинулся было к шкафу, но незванная гостья ухватила его за руку:
— Да стой же ты! Кость задело?
Три неглубоких пореза прямо на рёбрах. Не смертельно, но больно должно быть очень сильно.
— Почему ты не обратился к врачу? Её необходимо обработать, тебе нужно обезболивающие, ты же… — тараторила девушка.
— Нацуко! — рявкнул парень, хватая её за запястья. Он кивнул в сторону стола, где стояла большая аптечка, не замеченная ранее, — Я знаю. Я как раз собирался этим заняться, когда ты ворвалась.
В его словах был упрек, но девушка пропустила его мимо ушей. Когда человеку перманентно больно, он становится раздражительным. Мягкоговоря… Поэтому обижаться на него глупо.
— Я помогу, — тут же вызвалась она.
— Нет, — покачал головой Акутагава, — Я сам. Иди к себе.
Он отпустил её руки, но Нацуко тут же уперла их в боки. Сдаваться она явно не собирается.
— Рана находится в таком месте, что тебе будет не удобно. Тем более, ты будешь жалеть себя и не обработаешь как следует. Так скажи мне, у тебя есть адекватная причина, чтобы отвергать мою помощь? Или это потому, что раньше тебе никто не помогал и все такое?