Теперь уже я вылупилась в немом изумлении. Он что, шутит? Но по выражению вытянутого лица моего собеседника было ясно — Флок в самом деле озадачен.
— И что же, кто-нибудь проверял деятельность этих самых воспитателей?
Шнурок лишь развел руками.
— Посмотри-ка внимательно, — не переставая покачивать спящего мальчика, я указала на него подбородком. — Похоже, что о Тае хорошо заботились?
Помощник виновато потупился.
— Получается, в целом доме никто не обеспокоился судьбой всеми брошенного малыша?
— Получается, что так, — тяжело вздохнув и вытерев руки о фартук, признал уродливую правду Герард.
— Но почему, в таком случае, его не оставили с родной матерью? — я никак не могла смириться с произошедшим, упорно пытаясь отыскать хотя бы крошечный просвет во всей этой дикой истории.
Но кое-что всё же утешало. Видимо можно считать Рэтборна на совсем уж пропащим, раз он потрудился обеспечить Тая жильем и содержанием. Данный факт, пускай лишь отчасти, но искупал непомерную вину упрямого гордеца.
— Госпожа Карма не пожелала сама. Она считала, что этот ребенок сломал ей всю жизнь и стоил выгодного брака.
Призывая себя к спокойствию, мне пришлось на пару секунд стиснуть зубы и прикрыть глаза.
— Если бы я не знала вас, то решила бы, что в этом мире нет ни одного нормального человека! — воскликнула громким шёпотом. — Свою жизнь, как и брак, эта кукушка разрушила сама.
— Кто такая кукушка? — оживился Шнурок, услышав незнакомое название.
Я прикусила язык. Мне следовало лучше следить за тем, что говорю. А то неровен час, выдам своё иномирное происхождение.
— Это такая птица, которая подкладывает свои яйца в гнёзда других пернатых, чтобы самой не растить своих птенцов, — пояснила я, делая вид, что не спроста знаю больше остальных.
В конце концов хозяйский я племянник или нет?
— На моей родине её называют курхата, — помогая выкрутиться без потерь, весьма кстати сообщил Герард. — Но у меня к тебе, моя варлийская булочка*, тоже есть вопрос, — уводя разговор в сторону от орнитологии, вдруг выдал Гер. — Ты уже придумала, как оставить Тая подле себя?
Как это не удивительно, но у меня был план. Он стал вырисовываться, пока мы всё дальше и дальше удалялись от злополучного садового домика. Идея моя, в общем-то, не отличалась особой оригинальностью: я просто решила попытаться повторить свой собственный опыт «прописки» в особняке Уркайских.
— Думаю, что покажу Тая ундеру, — ответила Герарду.
— И под каким же соусом? — видимо, имея в виду, как я собираюсь объяснить появление мальчика перед дядюшкой Цвейгом.
— Сначала я послушаю, какую историю расскажет нам его Безумие.
Учитывая, что, в случае со мной, даже изобретать ничего не пришлось, и, с легкой руки сумасшедшего мага, я вдруг превратилась в Реджинальда, был смысл попытаться провернуть подобное снова.
— Надеюсь, дядюшка всё придумает сам, а нам останется лишь кивать да соглашаться.
— Хм, — обхватив свой выдающийся подбородок пальцами, задумчиво сказал Гер, — а это может сработать. К тому же, к тебе ундер в самом деле привязался и даже стал прислушиваться. Вот уж не думал, что безумие может превратить монстра в человека.
— Точно, — хохотнул Флок, вставая из-за стола и возвращаясь к прерванному занятию. — Обычно всё случается наоборот.
Закатав рукава, помощник удрученно вздохнул и снова загремел тарелками.
Через пару минут на главную кухню вернулась Козетт. В руках она несла какой-то тюк и выглядела очень собой довольной.