— Простите за назойливость, — снова замялась партнерша по танцу, — но вы и в самом деле их родственница?
Было не трудно догадаться, что вопрос не праздный. Девушка пыталась оценить, насколько серьезной я являюсь для неё соперницей.
Вряд ли кто-то мог не заметить, что, рассредоточившись по залу, братья Уркайские не спускали с меня глаз, то ли оберегая, то ли имея иные скрытые мотивы.
Честно говоря, не пялился на нас с Бетани только ленивый. Я привлекала внимание вызывающим нарядом, Бетани тем, что рискнула встать со мной в пару. Надеюсь, столь дерзкий поступок не будет стоить девушке репутации.
— В самом деле, — утвердительно кивнув, ответила я на вопрос, — но очень дальняя.
Бетани постаралась не выдать своего недовольства, её тонкие брови буквально на секунду сошлись на переносице.
— О, — демонстративно кинув взгляд куда-то в сторону, вдруг выдохнула она, — похоже вы покорили нашего блистательного и недоступного посла из Тарквинии! Он так на вас смотрит…
Я перевела взгляд в указанную сторону и практически обалдела.
Передо мной стоял… Я зависла, подбирая подходящее сравнение — дракон в овечьей шкуре. Впрочем, эта самая шкура никак с ним не вязалась и сползала, точно истлевший покров.
В некоторых едва уловимых чертах Эктор Озарийский чем-то напоминал Каспара. Такой же темноволосый, холеный, с насмешливым прищуром разноцветных глаз. Но если многомудрый дамский угодник из семейства Уркайских был похож на лощеного хитрого лиса, то посол на его фоне казался матёрым огнедышащим ящером — созданием агрессивным и, что самое главное, совершенно этого не скрывающим.
Его одежда отличалась простотой и мрачностью. Но не была лишена аутентичности, так как скроенный по последней моде кафтан явно пошили из шкуры какой-то редкой антрацитово-черной рептилии. Данное обстоятельство само по себе бросало вызов царящим среди андалорской знати устоям и делало его сходством с драконом в моих глазах почти пугающим.
Даже Рэт, с его склонностью к повседневной одежде лаконичных траурных цветов, не пренебрегал правилом посещать свет в костюме, отражающем его высокий статус.
Перед внутренним взором на мгновение возник образ его крупной, внушающей трепет фигуры в тройке цвета светлой стали, с большим вкусом украшенной серебряным шитьем и витыми шнурами. Из груди, растревоженное сим видением, едва не вырвалось глупое восторженное придыхание. К счастью, я вовремя себя одернула.
Однако, ради любви к истине следовало отметить, что сам Эктор легко мог составить конкуренцию предмету моих влажных фантазий.
Озарийский стоял у застекленных распахнутых дверей, которые, по всей видимости, вели на террасу, крутил в пальцах тонкую сигару и жадно меня разглядывал. От этого откровенного заинтересованного взгляда я почувствовала, как вот-вот начнут заплетаться ноги.
— Вот это экземпляр, — протянула под нос, побуждая себя вновь сосредоточится на танце.
Моя партнерша понимающе хихикнула.
— Он месмерон, — будто это что-то должно было пояснить, сказала она. Но, видя моё замешательство, догадалась. — Вы не знаете, что это означает.
Я уклончиво промолчала, рассчитывая, что это побудит девушку продолжать.
— Мес-меро-низм — не очень уверенно, по слогам, тут же произнесла она оправдывая ожидания, — особая разновидность ментальной магии. Владеющие ей умеют внушать симпатию, располагать к себе и побуждать на уступки.
— Очень удобное свойство для дипломата, — заметила я и тут же временно позабыла про Озарийского, заметив среди кружащихся на паркете ту, о ком хотела бы порасспросить.
— Вы, случаем, не подскажете, кто вон та темноволосая рия в фиолетовом?