Джон стоял в раскрытой входной двери, переступив порог.
— Я что, забыл запереть дверь? — удивлённо спросил Дайан.
Джон сделал глазами «да» и кивнул.
— Но ты не звонил внизу.
— Не звонил. Мне повезло, навстречу выходил кто-то из жильцов.
— В самом деле повезло, — улыбнулся Дайан, приближаясь.
Но он не успел дойти. Потому что Сойер не глядя толкнул дверь за спину, закрывая ту. Одновременно с этим быстро шагнул навстречу и подхватил его левой рукой вкруг талии.
Дайан звонко задрожал внутри, прижавшись и заливаясь, опять же изнутри, каким-то тёплым счастьем.
— Джон, — выдохнул он в рот Сойера, окунаясь в нежный скользящий поцелуй, руками же обвиваясь ему вкруг шеи.
Он не понял — как и когда, но уже в следующее мгновение прижимался спиной к декоративной шпатлёвке аскетичной стены, цепляясь за плечи Джона. Более того, Дайан обнимал его ногами. И сам ли он запрыгнул на Сойера, или тот заволок его на себя — вспомнить Дайан не мог. И не старался.
Потому что все его усердие и старания ушли в то, чтобы, блядски прогибаясь, тереться о Джона и позволять вылизывать свои рот, шею и снова рот.
— Джон, — ещё раз простонал Дайан, когда смог.
Но Сойер не дал ему продолжать. Не прекращая властного поцелуя, стиснул ягодицы Дайана сквозь джинсы так, что тот заскулил.
Руки Дайана сжались теснее, поднимаясь и сплетаясь в локтях, из-за чего голова и шея Джона оказались почти в удушающем захвате.
Дайан обеими ладонями, надавив тому на затылок, столкнул лицом к своей шее и, пользуясь символичной свободой, выдохнул:
— Вниз… опусти меня на колени вниз, Джон.
Сойер замер, медленно и бережно выпустил Дайана из рук, чуть отступил, выплетаясь из объятия. Тот соскользнул ладонями ему на грудь, словно удерживая от повторного броска.
Джон видел, как загорелась красными пятнами кожа Дайана по шее, ключицам и вкруг рта. Губы стали припухать. Волосы пришли в беспорядок. Он смотрел обещающе и призывно, а в следующий миг опустился на колени и взялся за ремень в брюках Джона.
Сойер, было, подумал, поубавилось бы решимости и прыти у Дайана, знай он, как близок сейчас к клочку волос Эммы Соул, что Джон вырвал у той из головы, и который теперь мягким тёмным завитком свернулся у него в кармане? И к ключам от своей квартиры, что он также отнял у девушки, и которые лежали там же?
Но любопытные догадки оставили Джона, когда Дайан взял в рот его член. Попытался. Вероятно, что намеревался забрать тот полностью и сразу, но остановился, споткнувшись сразу за головкой. Сдвинулся, уткнулся затылком в стену, перевёл дыхание. Посмотрел вверх.
Джон спустил ладонь, подхватил пальцами подбородок Дайана, большим огладил по губам, следом заскользнул в рот.
— Больше слюны, Дайан, и медленнее, — сказал, дрогнув в уголке губ, сместил ладонь тому на макушку, одновременно лаская и сталкивая к себе.
Дайан послушался. И когда снова накрыл ртом головку члена Джона, то во рту у него было мокро. А уж о том, как горячо — не представлялось возможным думать.
Сойер уперся локтем в стену, лбом прижался к плечу, закрыл глаза, толкнулся бёдрами глубже, преодолевая сопротивление рук Дайана, которыми тот пытался сдержать Джона, схватившись за его бёдра во вполне понятной панике. Но, как бы ни метались его пальцы, рот он раскрывал исправно и брал глубоко и послушно.
Это был худший минет в жизни Джона Сойера, но ценнее всех прочих. Потому что, когда Дайан поднял на него глаза, мокрые и отчаянные, Джон импульсивно поддался порыву. Он выпустил голову Дайана, отступил, вздёрнул того на ноги и снова подволок к себе. И этот поцелуй был уже клыкастым.
Джон Сойер не был склонен к нежному трёпу в постели, но то, что вырвалось из его рта вместе с острыми зубами, поразило не только Дайана своей нежностью, но не меньше того и самого Джона.
— Мальчик мой, — прошептал он в поцелуй.
Дайан расстегнул джинсы и столкнул те с бёдер.
— Мальчик мой, — ещё раз прошептал Джон, скользя ртом по его шее, пока тот проворачивался под ним, становясь спиною.