Теперь, на шестьдесят восьмой серии «Сердец города», пока Бруно покусывал костяшку указательного пальца в ожидании поворота в любовной линии, Умбра была целиком и полностью занята альбомом, периодически показывая снимки маме. Это был не единственный том высокохудожественного опуса, названного «Великие деяния Мадригалей»: Мирабель начала печатать фотографии с момента, когда взяла в руки подержанный фотоаппарат.
«Ты видишь мир со своего ракурса, mi locura. Покажи, что ты mira и остальным» – было выведено на подарке в честь годовщины с момента, когда тётка в паспортном столе ошалело поставила штамп в паспортах двух мятежных душ. Умбра же пришла к этому увлечению, когда, будучи совсем маленькой, простудилась и осталась дома. Чтобы хоть как-то порадовать поневоле запертую в доме дочь, которая периодически натужно шмыгала носом и стояла, положив голову на подоконник, Мирабель не выдержала, и, поманив к себе, посадила её на колени, принимаясь раскладывать только напечатанную партию фотографий:
– Это наша Картахена на закате. А это Эдна готовит… А это кто? Наш папа, с нашей машиной. А это папа сфотографировал меня с учебником, сказал, мне к лицу задумчивость, но на самом деле я в панике, ха-ха… А тут у нас что? Смотри-смотри!
Пришедший с работы Бруно успел умилиться на эту картину, но тут заметил, что жена выглядит несколько озадаченной.
– Снова температура? – предсказатель дотронулся губами до лобика ребёнка, и Умбра довольно хихикнула. Её счастье, что девочка была ещё настолько маленькой, что не помнила прошлую тяжёлую инфекцию, когда родители попеременно дежурили у её кроватки.
– Нет, она… странно разглядывает фотографии.
– То есть?
– Вот эта понравилась ей больше всего, – Мирабель выудила из стопки фотографию незнакомцев на пляже с длинной тенью, растянувшейся по песку, – Угадай, на что она смотрит сначала? Каждый. Раз.
Ответ не потребовалось озвучивать: разные глаза девочки были сосредоточены на тёмных силуэтах, и именно по ним она водила пальчиком, когда фотографии размещали в альбоме. Родители поняли, что она видит больше, чем тебе тени, ещё до того, как Умбра научилась говорить. А после обретения слов уже не потребовалось ничего объяснять, кроме трактовок «волн», «комочков», «зубцов» и прочих видимых только девочкой объектов.
– Как там Мария и Хулио? – поинтересовалась Ирен, – Я пивко принесла!
– Тебе нельзя, ты не знаешь меры, – проворчал Бруно, не оборачиваясь.
– Только по бутылочке! – протянула со всем доступным негодованием француженка, осторожно касаясь головы предсказателя донышком одной из бутылок, – Ощути только, какая она холодненькая! Виджай ещё не пришёл? Я готова помогать с убиением плова… Умбра, новые фотки?
– Да! Можно показать? – оживилась девочка.
– А погнали, пока стол свободный.
Пока они шушукались над новым содержанием сокровищницы снимков, Мирабель оторвалась от вязания, поцеловав мужа в висок:
– Дорогой, они останутся вместе, не нервничай ты так.
– А? Не, я в порядке, тут просто…
Носительница тёмного дара обернулась к экрану: главная героиня заперлась в своей комнате, держа в руках фотографию своей семьи: «Что они сказали бы, узнай, что я встречаюсь с Хулио?».
Серия закончилась, Эдна щёлкнула пультом, выключая телевизор, а в дверях, будто по расписанию, возник Виджай с увесистым казаном плова, чей запах сразу поплыл по всему дому.
– Котики, размораживайтесь, – Эдна мягко дотронулась до кудрявых голов, – Пора ужинать, доставка привезла еду.
Супруги улыбнулись шутке и покинули объятья кресла, выкидывая из головы сериал.
Но не мысли о доме.
========== Глава 8 ==========
Перед поеданием плова возникла заминка.
– Клянись, что не приправил как для адового войска, –проговорила Ирен, не моргая глядя на индуса.
– А ты, что ли, есть не будешь, хоть бы и так? – коварно прищурился Виджай.
– Буду, но потом я скажу много слов родного языка, которые запрещено произносить при ребёнке.
– Ребят, в самом деле, – Бруно решился попробовать угощение первым, – Всё в порядке.