Клементина нервно кивнула. В пересказе офицера случившееся выглядело как какой-то нелепый фарс.
— Они общались между собой? Флойд и этот, рыжий?
— Нет, — Клементина ненадолго задумалась. — По крайней мере, я этого не видела.
— А вы как-либо контактировали с рыжим?
— Я даже не приближалась к нему! — Клементина начинала сердиться: её злило, что приходится повторять одно и то же по несколько раз. — Я с первого взгляда поняла, что это новичок, и старалась ему не мешать.
— И он сам к вам не приближался? Не заговаривал с вами? Не пытался завязать диалог? — инспектор Нортон обвёл глазами потолок в поисках вариантов. — Например, чтобы попросить о помощи.
— Нет, нет, нет. — Клементина всё больше злилась. — Кстати, коли уж в этом деле замешан флойд, почему бы вам, сэр, не подать официальный запрос в их представительство? Уверена, что тот флойд подтвердит мои слова.
— Почему вы отправились на каток именно в это время? — разумеется, её ремарка была проигнорирована. — Довольно поздний час для интенсивных тренировок, вы не находите?
Простой с виду вопрос не очень искусно прятал между строк целый букет подозрений. Разумеется, абсолютно беспочвенных — но девушка с отчаянием подумала, что со стороны всё выглядит именно так, будто она специально отправилась на каток в столь поздний час, чтобы встретиться там с рыжим парнем тет-а-тет, а флойд, появившийся нежданно-негаданно, помешал их встрече.
— Каток рядом с домом, работает круглосуточно. Почему бы и нет. А поздно — потому что вчера у меня был рабочий день. Я вернулась домой только в восьмом часу.
— Вы работаете в министерстве природы? — инспектор Нортон резко переменил тему.
— Да.
— Вас устраивает ваша работа?
— Да, вполне.
— Как его зовут? — мужчина сощурился. — Того флойда?
— Да откуда мне знать, как его зовут? — возмущённо воскликнула Клементина. — Я его видела первый раз в жизни! "И последний", — с какой-то необъяснимой тоской мысленно добавила она.
Её собеседник и глазом не моргнул.
— Сколько было времени, когда вы пришли на каток?
— Около девяти.
— А поточнее?
— Не могу сказать. Я никуда не спешила и столь тщательно за временем не следила.
Она вспомнила, что видела такое в кино: чтобы вывести допрашиваемого на чистую воду, застав врасплох и заставив проговориться, следователи применяют особые психологические приёмы — высокий темп беседы, перескакивание с темы на тему, попытки подловить внешне невинным вопросом.
Что же такого чудовищного совершил тот рыжий паренёк, что из-за него её так обрабатывают?..
— Вы, что, не верите мне? — без обиняков спросила Клементина. Она устала, ей хотелось есть; злость на бестолкового офицера и несправедливые обвинения придала ей сил. — У вас же есть записи с камер наблюдения. Не сомневаюсь, что вы успели их просмотреть.
Инспектор Нортон кивнул.
— В таком случае вы должны были убедиться, что мне нечего скрывать. Тогда для чего весь этот фарс?
— Видите ли, мисс Хизерли, — вновь кивнул её собеседник. — Специфика нашей работы диктует свои условия. Мы были обязаны отработать версию.
Клементина тихо, но выразительно хмыкнула.