— Нет. Лиам был мне как брат. Я бы сделал для него все, что угодно.
Я киваю, ни секунды не сомневаясь в этом.
— Я знаю. Он чувствовал то же самое. — Я сопротивляюсь желанию прикоснуться к нему, хотя бы для утешения, но не хочу переходить эту черту. — Ты не смог бы спасти его, Куп. Мы ничего не могли сделать.
— Мне следовало сесть за руль.
— Ты действительно думаешь, что все закончилось бы по-другому, если бы ты был за рулем?
Боль, пляшущая в его глазах, говорит мне все, что мне нужно знать.
— Возможно. Может быть, вместо этого там было бы мое замерзшее тело. Он был хорошим парнем, Эверли. Он должен был быть здесь.
Мой желудок скручивается в узел, когда я думаю о Лиаме и Арии, их телах, вероятно, похороненных в снегу.
— Не говори так. Он бы этого не хотел.
Его губы изгибаются в улыбке, которая далека от счастливой или дразнящей.
— Скажи мне, что ты бы не хотела такого исхода.
Я пристально смотрю ему в глаза, пытаясь понять, откуда это взялось.
— Что? Я этого не говорила.
Купер усмехается и встает.
— Да, верно.
— Куп... — Я не знаю, что сказать, и он обращает свой сердитый взгляд на меня.
— Просто забудь об этом. Я просто устал. Пойду принесу еще дров.
У нас их много, но я чувствую, что парню просто нужно побыть подальше от меня, и не спорю, когда он надевает пальто и выходит на улицу.
Что, черт возьми, происходит?
Глава двенадцатая
КУПЕР
Мне нужно собраться с мыслями, иначе чувство вины съест меня заживо. Лиам был моим лучшим другом. Всегда был рядом. Когда моя мама умерла, он был рядом со мной. Когда отец стал полным придурком и женился на ком-то менее чем через три месяца после ее смерти, мой лучший друг был рядом. Когда отец развелся с ней и через год снова женился, Лиам снова поддерживал меня.
Мой лучший друг всегда был рядом со мной, а теперь он мертв. А я, черт возьми, вожделею его чертову подружку.
Мне нужно остановить это. Нужно сделать все, что в моих силах, чтобы держать свои гребаные глаза и руки при себе. Но то, как глаза Эверли загорелись надеждой, когда она увидела эти банки?
Черт, не думаю, что когда-либо видел что-то настолько прекрасное.
Возвращаюсь в подвал, оглядываюсь, но на самом деле мне просто нужно на минутку уйти от Эверли. Последние три года мы ни разу не позволили себе остаться наедине, и сейчас это почти удушающе. Сидим и разговариваем, как настоящие человеческие существа.
Просматриваю консервированные и упакованные продукты, нахожу вяленую говядину и много сухофруктов и ореховых смесей. Эти люди были готовы к апокалипсису.
Когда выхожу из подвала, вижу, что солнце начинает садиться за горизонт. Возвращаюсь в дом. Эверли сидит на диване с мобильным телефоном в руке, и ее красивые глаза встречаются с моими.
— Все еще нет сигнала. — Девушка выключает его и кладет рядом с собой на диван. — Подумала, что не помешает проверить.
Обычно я бы сделал саркастический комментарий, но во мне больше нет этого. Сажусь рядом с ней, складывая найденные припасы между нами.
— Нашел еще.
— Отлично.
Она насторожено смотрит на меня и прикусывает нижнюю губу, желая что-то сказать. Я взглядом умоляю ее не делать этого. Не хочу об этом говорить.
— Итак, вяленая говядина, орехи и консервированные фрукты на ужин? Неплохо.
Я слегка улыбаюсь и киваю.
— Да. У меня бывало и похуже.
— Да, вы, ребята, не ели бы ничего, кроме пиццы, если бы не я.