Она качает головой.
— Нет. Умерли. И я никогда не встречала их, когда они были живы. — Я чувствую на себе ее взгляд, но не поворачиваю головы. — Ты не говорил об этом с Арией?
Я поворачиваюсь и смотрю в ее красивые глаза.
— Это запрещено. Мы только что установили это правило.
Она кивает, мгновенно отступая.
— Ты прав. Прости.
Я улыбаюсь и снова смотрю в потолок.
— Нет. Мы не говорили об этом.
Мы о многом не говорили. Не о настоящих вещах. Не так, как сейчас.
Однако я не вдаюсь в подробности, просто надеясь, что мы сможем сохранить мир немного дольше.
Глава пятнадцатая
ЭВЕРЛИ
Дела идут напряженно. Не обычный тип напряжения между мной и Купером. Нет, все еще хуже. Фальшивая вежливость сменила обычную неловкость.
Мне понравилось слушать о его бабушке и дедушке, но с тех пор мы почти не разговаривали.
Сегодня я просыпаюсь первой, подхожу к окну и смотрю на унылое пасмурное утро. Земля все еще покрыта снегом.
— По крайней мере, снег не идет, — сонный голос Купера не пугает меня, хотя я не слышала, как парень проснулся и подошел позади меня.
— Да. — Поворачиваюсь к нему лицом. — Ванна?
Он кивает.
— Да. Думаю, что через день нормально. Особенно если снег начнет таять. Это должно пополнить колодец.
Через день.
Я съеживаюсь, мне нравилось принимать душ ежедневно, сколько я себя помню.
— Хорошо.
Идем в сарай, наполняем две больших кастрюли и по очереди несем их на огонь. Я наблюдаю за Купером и знаю, что у него серьезно болит плечо, несмотря на то, что парень упорно не признается в этом. Мы делаем то же самое с двумя ведрами воды, добавляя их в ванну, и я хватаю принадлежности из вещей Арии.
Улыбаюсь, когда кладу клубничный шампунь на выступ рядом с ванной. Полагаю, с этого момента я могу просто оставить его здесь. Ария любила клубнику. В то время как я всегда предпочитала лаванду или ваниль, ей нравились фруктовые ароматы.
— Думаю, горячая вода готова, — говорит Куп, и я поворачиваюсь к нему лицом, киваю и прохожу мимо него.
Сейчас я чувствую себя странно уязвимой рядом с ним.
После поцелуя.
«Господи, как бы я хотела просто забыть об этом».
Мы наливаем горячую воду в ванну, и неожиданная дрожь пробегает по моему телу, когда я смотрю на воду в ванне. Куперу, похоже, сегодня нечего сказать.
Я наблюдаю, как он снимает рубашку медленными, осторожными движениями. Его глаза встречаются с моими, он хмурит брови.
— Что?
Никаких шуток о том, что я пялюсь на него.
— Тебе больно.
— Я в порядке. У нас не так много времени.
Я киваю, и мы оба скидываем обувь и снимаем носки. Я снимаю рубашку, прежде чем стянуть джинсы и снять их.
Сейчас он наблюдает за мной. Я чувствую на себе его взгляд. Хотя не упоминаю об этом. Мы перешли черту, за которую, похоже, не сможем вернуться обратно. Его взгляд отрывается от меня, когда парень расстегивает джинсы, стягивая их вместе с боксерами.
Я не смотрю. Ничего хорошего не выйдет, если смотреть на его обнаженное тело.
Купер залезает в ванну, и я расстегиваю лифчик сзади, резко вдыхая, прежде чем бросить его на пол. Я хочу вымыться полностью.
Парень не смотрит на меня. На самом деле, могу с уверенностью сказать, что он делает все возможное, чтобы не смотреть. Одним быстрым движением стягиваю и снимаю стринги, и забираюсь в воду, которая уже начинает остывать, чертовски желая, чтобы она была полна воды с роскошными пузырьками. Но спрятаться негде.
Мы оба полностью обнажены в ванне с уровнем воды, который едва прикрывает наши колени.
Что еще хуже, так это то, что я хочу посмотреть. Мне приходится активно напоминать себе, что я не могу, и это расстраивает.
— Почему на этот раз все еще более неловко? — Кажется, его это забавляет.
Я смотрю на другую сторону ванны, встречаясь с Купером взглядом.