— Мама! — вдруг крик за дверью. — Мама, у тебя все в порядке?
— Да чтоб тебя! — выдыхает Нэт, смотрит на меня растерянно. А потом тихо ржет. Что теперь делать?
Мне самой смешно и немного обидно. Но больше, все же, смешно.
— Если Кит один, я сейчас объясню и прогоню его, — говорю шепотом. — Спрячься, а то вдруг с ним кто-то еще.
Нэт сейчас словно застигнутый врасплох любовник в собственном доме.
— Мама! — зовет Кит.
— Все хорошо! — громко отвечаю я, и толкаю Нэта за шкаф в темный угол. — Подожди тут, я сейчас.
Иду к двери.
И открываю раньше, чем Кит успевает сделать это сам, буквально за мгновение.
— Кит…
И замираю даже, потому что у Кита в руках меч, и еще трое за ним с оружием.
Но видя меня в одной промокшей сорочке, он делает шаг назад, растерянно и смущенно даже. Наверно, не этого ожидал.
— Халле видел, как кто-то лез по стене к твоему окну, — Кит почти оправдывается. — У тебя все в порядке?
— Да, — говорю я. — Убери оружие и зайди ко мне, только один. И пусть люди твои тоже уберут и отойдут отсюда подальше.
Кит нерешительно оглядывается, но меч убирает. И все же колеблется.
— Кто там у тебя?
А мне смешно.
— Любовник, — говорю я. — Кит, не будь ребенком. Зайди, я объясню тебе.
Он оглядывается снова, но отсылает людей. «Все хорошо, идите».
И сам заходит ко мне, все еще напряженно держа ладонь на рукояти.
Я закрываю дверь.
— Тут твой отец, — шепотом говорю я. — Только тихо, никто не должен знать.
— Что? — Кит вздрагивает, оглядывается судорожно.
Нэт выходит из-за шкафа, подходит к свету — свечка горит на столе. Улыбается.
— Здесь только я, Кит, — говорит почти шепотом. — Заглянул… кхм, поговорить с твоей матерью.
И Кит вдруг совсем по-детски шмыгает носом.
— Ты и правда жив! — делает шаг вперед, но замирает. — Но как же все это… почему…
Кит пытается осознать.
— Джон отпустил меня, — говорит Нэт. — Ты только громко не говори, ладно? А то услышат. От двери отойди.
— Но почему? Как…
И все же подходит, а Нэт обнимает его за плечи, хлопает по спине. И Кит обнимает его тоже, судорожно, с облегчением выдохнув, наконец. Потом отпускает.
— Против Джона зреет заговор, — говорит Нэт серьезно, отступает чуть назад, глядя на Кита. — Ты ведь и сам понимаешь, наверно.
Кит отчаянно мотает головой.
— Я не понимаю, что происходит, — говорит он. — Все это… Майрет… Она говорила, что ее хотят выдать замуж, но не говорила за кого, говорила, что не может мне сказать, потому что я… я не позволю, я попытаюсь помешать. Они совсем запугали ее и… — тут он бледнеет окончательно. — Скажи мне, что там произошло на самом деле?
С нажимом, даже голос чуть подрагивает.
— Сядь, Кит, — сухо говорит Нэт. — Сядь, успокойся, и я объясню.
Садиться Кит не хочет.
— Объясни, — требует он. Наверно, в мои слова, что «ничего не было» не очень-то верит, хочет услышать от отца.
Нэт тяжело вздыхает, оглядывается на меня, словно извиняясь. Что ж, горячего романтического свидания у нас не вышло.
— Майрет заставили сделать это, — говорит спокойно и ровно. — От нее требовалось подставить меня так, чтобы Джон отвернулся однозначно, без всяких сомнений, лучше — если б в запале убил бы на месте. Я удивляюсь, как не убил, — он облизывает губы. — Майрет позвала меня поговорить, потом сунула мне в нос ведьмин цветок, и я потом уже плохо понимал, что делаю…
— Ведьмин цветок?! — Кит дергается. Он тоже знает, для чего это.
— Успокойся Кит. Она повела меня в ту комнату, налила вина… думаю там тоже было что-то, что срубило меня окончательно. А очнулся я уже в постели.
Нэт замолкает, тихо кашлянув. Хреново как-то звучит.
А Кит прямо вытягивается, ноздри раздуваются.
— То есть, ты просто ничего не помнишь? И поэтому говоришь…
— Кит, если бы что-то было, Джон не отпустил бы меня.
— Да как ты…