— Нет. Даже не думай сейчас. И в окна к ней не лазить. И не надо мне тут… — грозно шикает, когда Кит пытается возразить. — Это ты думаешь, что можешь тихо и незаметно. Но даже я уже знал, что ты лазил, в ту же ночь, в Кетнахе перед судом. Мне Джон сказал. А ты подумай, сколько людей знало кроме Джона? Тебе позволили влезть и поговорить, потому что так было нужно, и Майрет должна была сказать тебе все, что сказала. А теперь вряд ли позволят. Или позволят, но используют это как-то иначе, в своих целях. Правды ты все равно не узнаешь. Лучше не рисковать. Подожди с этим.
— Я должен поговорить… — Киту не нравится.
— Нет. Сейчас нельзя ошибаться, Кит. От этого не только твоя жизнь зависит, — Нэт смотрит на него, — но и жизнь Майрет тоже. Ты подумай, как ей потом со всем этим жить? Если ты геройски погибнешь, кто потом спасет ее? Думаешь, ее брак с Аланом будет по любви? Ее используют, а потом, когда она станет ненужной — избавятся.
— Я не позволю…
— Вот и не позволь, — говорит Нэт с нажимом. — Только чтобы не позволить, ты должен остаться жив.
Кит сопит сердито, но он понимает. И он постарается. Дури у него много, через край, но если эту дурь отбросить — Кит умный парень, ответственный. Если надо — он сделает.
Долго молчит.
— А этот Мартин, — вдруг спрашивает он, — говорит, что ты его нанял.
Нэт чуть улыбается. Потому что все, договорились, и теперь без глупостей — о делах.
— Да. Нанял. Посмотри, чтобы у его людей было все необходимое, они уже сражались за нас. А нам сейчас любые союзники нужны.
Кит кивает. И смотрит так странно, на меня, потом на Нэта.
— Мартин говорил, что ты маму так защищал…
Нэт фыркает с усмешкой.
— А не должен был?
У Кита еще больше краснеют уши.
— Должен, — говорит неуверенно. — Я просто… не знаю…
Просто если мы с Нэтом не ругались, то старались и вовсе не замечать друг друга. Всегда так было удобнее.
— Ладно, Кит, — Нэт улыбается, уже весело и широко. — Давай, иди, разбирайся там — кто что видел. Утро почти.
— А ты?
— Маленький ты еще, все тебе рассказывать. Если твоя мама не против, я где-нибудь здесь посплю, а то нет сил уже куда-то идти и прятаться.
— Не против, — говорю я, подхожу, ерошу его волосы на макушке. Он прижимается ко мне щекой.
Уши у Кита краснеют окончательно.
— Да, — поспешно говорит он, вскакивает. — Я пойду.
Интересно, что теперь о нас думает?
И только когда он уходит, Нэт с трудом встает на ноги. Видно, что ему больно и тяжело, но перед Китом этого показывать не хотел. А я… я и так все понимаю.
— Тебе врача надо, — говорю я.
— Да ничего, сейчас полежу, и пройдет, — он оглядывается. — Ну что, мне можно с тобой, или на диванчике?
Мне смешно.
— А ты сюда лез, чтобы на диванчике поспать?
— Да я вообще спать не собирался.
Он пожимает плечами, улыбается. Потом как-то не очень весело, сосредоточенно пытается сделать шаг, сжимает зубы.
Попытаться помощь ему предложить, так он просто огрызнется, не захочет.
Но на ногу наступить может, и то хорошо…
И это сегодня, а что завтра будет?
— Слушай, — говорю я, — надо Мартину сказать, чтобы Турун позвал, если она так хорошо раны лечит. Нам сейчас ведьма не помешает. А то ты с такой ногой далеко не уйдешь.