— Той ночью в Валенсире я ничего тебе не предлагал. Так какого ты за мной поперся?
— Если бы у меня был ответ на этот вопрос, меня бы тут, вероятнее всего, не было. Надо быть конченым идиотом, чтобы подставить собственный зад за такого упыря, как ты, но, видимо, есть на свете вещи, которые все равно случаются. Только что я преспокойно отливал за офицерской палаткой, а в следующую секунду понял, что кубарем лечу с дракона в эпицентр кровавой бани, размахивая мечом, чтобы спасти твою шкуру. Но когда все закончилось, ты был дохлее любого из них, хотя и мне досталось не многим меньше. Знаешь, упырек, я на поле брани почти с пеленок, но никогда не видел, чтобы с настолько раскроенной черепушкой умудрялись дышать. Я уж думал, буду стаскивать любимые портки, чтобы собрать твои мозги в какую-нибудь кучку, но хватило рубашки и портянок. Так что по всему выходит — ты мне должен. Те портянки были со мной десять лет, я в них не одну атаку выстоял, пока твоей упырьей кровью не изгваздал.
— Ты мог оставить меня на том поле.
— Мог, но не оставил, — неожиданно посерьезнел дроу. — И вот что я скажу. Те версты были самыми погаными в моей жизни, потому что я сам чуть не скопытился, пока тащил тебя. Но боги мне свидетели, я о своих шрамах не жалею. И хоть воды с тех пор утекло немало, и многое в нашей жизни изменилось, до сегодняшнего утра мне упорно хотелось верить, что ты — мой друг, которому нечего от меня скрывать. Поэтому говори правду, или я сваливаю.
Дэлан колебался. Ильхар был прав, друзей по эту сторону черты не бывает, но события той весенней ночи, оставившие на их телах и душах столько шрамов, сделали невозможное. Дроу стал ему другом, возможно, даже единственным, кому стоило доверять. И да, он заслуживал честного ответа. Однако опыт всей жизни, отшлифованный инквизиторской бытностью, научил вампира одному — не все вокруг то, чем кажется, а дыма без огня не бывает.
— Что ты делал возле моей машины?
На мгновение лицо дроу вытянулось от удивления, а потом потемнело.
— Вот, значит, где собака зарыта, — хмыкнул он. — Мог бы и прямо спросить, не я ли грохнул твою невесту, а потом прилип к твоей тачке, дабы погаситься. Так что ты искал, Дэл? Это? — Он сорвал с шеи связку боевых амулетов вперемешку с жетонами и сунул вампиру под нос кулак, обмотанный цепочками. Амулета с Древом среди них не было. — Ты хоть подскажи, чтобы я мог оправдаться.
— Ты не ответил.
— Тьфу! — Ильхар со злостью швырнул амулеты на стол. — Знал бы, что так обернется, свалил бы сразу на острова Пханага. Валялся бы на пляже, посасывая ледяное пиво, а не морозил бы ноги в местной слякоти. Так нет же, думал, заскочу к старому другу, надеялся, что уговорю его составить компанию или, на худой конец, потреплю нервишки его мамочке, а вместо этого угодил на инквизиторский допрос.
Дэлан вздохнул. Дроу уходил от ответа. Что это было? Обычная его манера строить из себя клоуна или он оказался прав? Если же нет, то он извиниться за последующие действия.
— Ты что творишь, упырина?! — заорал он в скатерть. Хотел вырваться, но вампир лишь сильнее давил на его голову, до предела заламывая руку назад.
— Ты мой друг, Ильхар. По крайней мере, мне еще хочется в это верить.
— С друзьями так не поступают!
— Просто скажи правду, и все закончится. Ты знаешь, что это? — Он пальцем начертил на ткани знак с медальона, который тут же обуглился и почернел.
— Прости, конечно, но художник из тебя, как из дерьма пульсар! Это что, какой-то грибок?
— Это знак с медальона, который я нашел возле тела Виривены. Вероятнее всего, его оставил тот, кто ее убил.
— Да брось! Думаешь, если бы это был я, то стал бы таскать с собой запасной?!
— Ты мне скажи. Стал бы?
— Ну все, с меня хватит!