Дэн отступил на шаг и внимательно посмотрел на меня.
— Ты как? — обеспокоенно спросил он.
— Не знаю, — пожал плечами — что я ещё мог ответить на этот вопрос? Не объяснять же, как мне хреново, потому что отчаянно хочу завалить Лекса и оттрахать, при этом чтобы Дэн сам составил мне компанию.
Из зала выглянул папа и, увидев, что Денис вернулся, громко произнёс:
— Ну вот, мальчики все в сборе, можем ужинать!
Мы отправились в столовую и, поедая восхитительный ужин, провели потрясающий вечер за разговорами. Вспоминали наше детство и юность, какими милыми сорванцами мы росли и как были дружны и неразлучны. И как бы родителям хотелось, чтобы всё это возвратилось.
***
Лекс.
На следующее утро после возвращения Макса я проснулся довольно-таки рано, хотя вчера мы засиделись допоздна. Слишком давно мы не собирались вот так все вместе. И поэтому за разговорами и шутками не заметили, как пролетело время.
После того как я оделся и привёл себя в должный вид в ванной, отправился на кухню, чтобы сварить побольше кофе и приготовить завтрак. Достав всё необходимое для приготовления омлета с овощами и сыром, полез в шкаф за миской и случайно перевернул их все. Минут через пять на кухню вошёл обеспокоенный папочка и, увидев, что я всего лишь опрокинул чашки, облегчённо выдохнул. Вдвоём мы быстро приготовили завтрак, и, когда все домочадцы пришли в столовую, всё уже стояло на столе.
После завтрака и помощи папе с уборкой и мытьём посуды, я отправился к себе. Но, проходя мимо комнаты Макса, решил зайти поболтать. После стука и разрешения войти открыл дверь и проскользнул внутрь.
Я заметил, как Макс напрягся, очевидно, не ожидал, что это именно я пришёл к нему. Присев на уже заправленный диван, я наблюдал, как брат достал из сумки ноутбук и поставил его заряжаться.
— Как спалось на новом месте? — пошутил я.
— Ха-ха, очень смешно, Лекс. Если меня не было восемь месяцев, это не значит, что я отвык от дома, — улыбаясь, сказал Макс и присел рядом.
Я растянул губы в ответ, но улыбка вышла наверняка грустная.
— Ты как? — спросил брат, внимательно всматриваясь в моё лицо.
Я ничего не ответил, зная, о чём именно он спрашивает. Грузить его своими проблемами и переживаниями мне совсем не хотелось. Понимал, что он всё равно помочь не сможет, никто не сможет. Потому что заранее осознавал, что никто из нас не решится переступить эту черту, за которой родные братья окажутся любовниками.