Когда же Владыка, чуть помедлив, зашёл в шатёр, тут же отбросив клинок в сторону, то его взгляд зацепился за невысокую фигуру в тёмно-зелёной форме лесного стража… Медные густые волосы эллет беспорядочными волнами ниспадали к плечам и спине, а бледное лицо, усеянное чёрными и алыми разводами, показалось эльфу несколько болезненным.
— Я думала, что мне хватит сил уйти… — после продолжительного молчания, напряжённого и звенящего, произнесла Тауриэль, подняв на Владыку преисполненный сожаления, боли и отчаяния взгляд.
— Думала, что мне хватит сил покинуть Вас… Леголас предлагал мне уйти вместе с ним, просил… — эллет говорила негромко, словно стараясь сдержать готовые вырваться крики. — И знаете что? — возведя поблёскивающие от слёз глаза к небу, спросила Тауриэль, не ожидая, что Владыка снизойдёт до ответа той, что предала его доверие и любовь.
Однако Трандуил ответил, негласно, но ответил, отрицательно мотнув головой. И Тауриэль показалось, что для эльфа дальнейшие слова её имели куда больший вес, нежели для неё самой. Ведь ему они могли даровать надежду — слабую, почти ничтожную — но всё же надежду…
— Я отказалась, — непроизвольно хмыкнув, ответила Тауриэль, наблюдая за тем, как во взгляде Трандуила отражается тень надежды. — И отказалась не потому, что не хотела идти с ним… — произнесла эллет, на секунды остановившись, словно собираясь с духом. — Отказалась я потому, что не желала покидать Вас.
Искреннее и неожиданное признание вынудило Трандуила изумлённо и недоверчиво воззреть на Тауриэль, напрягшись всем телом. Подобное не осталось незамеченным эллет, и она, опустив голову, растянула губы в неестественной и болезненной усмешке.
Конечно, доверия она не заслуживала. Тем более, доверия того, кого самолично предала, не испытав даже малейших угрызений совести. Теперь же эллет желала, чтобы её простили, позволив вернуться… И хотя Тауриэль понимала, что не имеет права на подобную милость, она не могла не попытаться.
— Прошу Вас, я знаю, что не имею права на подобное… Но прошу, позвольте мне возвратиться во дворец, — подняв подёрнутый слёзной пеленой взор на Владыку, произнесла Тауриэль, страшась того, что оскорблённый её предательством, он прикажет ей убираться вон. — Если понадобится, я стану Вашей слугой, покорной и безропотной…
— Почему?.. — не позволив эллет договорить, задал вопрос Трандуил, не в силах долее наблюдать за тем, как ломается, подобно тонкой хворостине, Капитан королевской стражи, лишаясь последних крупиц гордости и самоуважения.
— Потому что я так решила, — сглотнув подступивший к горлу ком, ответила Тауриэль, удивившись тому, насколько твёрдо и уверенно прозвучал её голос.