— Если пожелаете, я спрошу у майора, есть ли среди его знакомых извращенцы, любящие старых беззубых гиен, — пугающе холодным тоном произнесла Шошанна, с потаённым наслаждением наблюдая, как презрение и ненависть на лице старухи сменяются изумлением и даже обидой.
Не сказав больше ни слова и не позволив хозяйке дома даже рот открыть, Шошанна вернулась в свою квартиру, заперев за собой дверь. Тяжело вздохнув и закрыв лицо руками, она устало сползла по деревянной поверхности, опустившись на пол…
— Шошанна, Шошанна… — вывел девушку из раздумий обеспокоенный голос Марселя, вынудив её выпустить из пальцев почти полностью догоревший бычок, сразу же потушив его подошвой.
— Что? — Шошанна хотела бы, чтобы её голос звучал спокойно и уверенно, однако вопрос, который она задала, был пронизан такой раздражительностью, что Марсель даже дёрнулся, отстранившись от неё.
— Что с тобой происходит в последнее время? Ты ничего мне не говоришь… Это неправильно. Мне казалось, что я уже давно заслужил твоё доверие, хотя бы малую его часть.
— Я не болтаю по пустякам, Марсель, и тебе не советую, — с показной холодностью ответила Шошанна, задумчиво смотря перед собой. — Ты мне ничем не поможешь, поэтому не стоит даже пытаться, — добавила она, надеясь, что Марсель не станет больше докучать ей своими речами.
Она крайне сомневалась, что Марсель сумеет адекватно воспринять то, что пытается выудить из неё. Да и что он сделает немецкому майору?
Марсель был пылким, эмоциональным мужчиной, готовым пойти ради неё на самые безрассудные поступки. И Шошанна не желала потерять его раньше времени… Он нужен был ей для осуществления плана. И она не позволит ему совершить глупость, лишив её последней возможности отомстить.
— Ясно… — горько усмехнувшись, ответил Марсель, стараясь сокрыть преисполнившую его обиду. — Хотел бы я подсказать тебе, что делать, помочь советом, но понимаю, что не мне давать советы такой, как ты, — добавил он, и Шошанну удивило, сколько искренности, восхищения и уважения было сокрыто в этих словах.
— Благодарю, Марсель, — с едва заметной улыбкой произнесла Шошанна, сама точно не понимая, за что именно его благодарила: за то, что он понял её и не стал вдаваться в расспросы, или за слова, что были для неё лучшим комплиментом.
Марсель ничего не ответил: хотел, но сдержался, понимая, что Шошанна его сантиментальных фраз не оценит. Вместо этого он лишь сдержанно улыбнулся одними уголками губ, опустив ладонь на плечо Дрейфус и осторожно сжав его, словно желая передать через этот жест непроизнесённые вслух слова поддержки.
Поцеловав Марселя в губы — почти нежно, почти любовно — и проведя ладонью по его щетинистой щеке, Шошанна, ничего не сказав на прощание, направилась в сторону выхода. Единственное же, что оставалось Марселю, — это задумчиво и печально смотреть ей вслед. Догнать её и остановить он не мог, удерживать подле себя тоже. Шошанна Дрейфус всегда поступала так, как считала нужным.
Шошанна же, выйдя из кинотеатра, позволила себе наконец блаженно прикрыть глаза и вдохнуть полной грудью: стены давили на неё, воздух сгущался, душа и путая мысли, а беспрерывная работа забирала все силы. И лишь осознание того, что в конце концов её старания окупятся, помогало ей идти вперёд, невзирая ни на что.
Нехотя открыв глаза, Шошанна, к собственному ужасу, сразу же заметила припаркованный недалеко от её кинотеатра чёрный автомобиль. Его владелец стоял рядом и курил, неотрывно смотря на неё, — довольно, жадно, насмешливо, лукаво, кривя губы в подобии улыбки. Столкнувшись взглядами с Дрейфус, он театрально помахал ей ладонью, нисколько не обращая внимания на выражение её лица, которое крайне трудно было назвать приветливым.
— Добрый вечер, майор, — сухо бросила Шошанна, подойдя к Хельштрому и смерив его беглым взглядом. — Не думала, что увижу вас так скоро…
— Я соскучился, — растянув губы в ухмылке, с нескрываемой иронией в голосе произнёс Хельштром, уже садясь в автомобиль.