- Не смей сюда впутывать Эдика! - Оксана процедила так зло, что несколько прохожих обернулись. - Я не желаю вешать на себя ответственность еще и за его жизнь!
- Ты за меня не в ответе, я решаю все сама! – Наташа вынула из кармана кулон, дразня.
- Дура! Отдай сейчас же! - от бессилия у Оксаны потекли слезы.
- Прекрати истерику! – зашипела рассерженной гусыней Наташа. – Я иду одна, без тебя!
- Глупая, себя не жалеешь, так хоть родителей пожалей, ты у них одна!
Упрямство – штука вредная, а у Наташи все осложнялось еще и чрезмерно болезненной совестью. Секунду поколебавшись, она опустила голову и тяжело вздохнула:
- Я себе потом этого не прощу. Я никогда не поворачивалась спиной к беззащитным, как бы страшно ни было. Ну, и потом…надо все же попытаться вернуть телефон, – она совсем сникла. - Эд мне не поверит.
- Дался тебе этот Эд!
- Я не хочу его потерять, - Наташа грустно улыбнулась.
В глазах плескалось отчаяние и страх, но и решимости ей явно хватало.
- Да уже, дела! - обреченно вздохнула Оксана, завидуя в душе более удачливой в любви подруге. - Если б ни треклятый телефон!
Она явно жалела, что выпустила кулон из рук.
«Отнять бы его и пусть целуется со своим ненаглядным»
Ташка сопротивляться не станет, она отдаст, но потом уйдет, уйдёт навсегда.
– Ладно. Идем.
Наташа мгновенно встрепенулась и взяла под руку мрачную Оксану.
- Давай зайдем к тебе, переоденешься.
- Нет. Что ты собираешься делать?
- Надо в аптеку зайти, у меня мало хлоргексидина, - Наташа принялась деловито проверять карманы, подсчитывая наличность.
Эдик всегда ругал за мятые купюры, аргументируя небрежность по отношению к деньгам дурным тоном. Стильные кожаные кошельки Наташа принимала с благодарностью, клятвенно обещая отучиться от вредной привычки. Но, что ни говори, а иногда полезно забывать обещания и наставления.
– Пятнадцать … и еще двадцать, только посмотри, всё мокрое!… Так, еще тысяча … О! Отлично, этого хватит на все. И теплую попону не забыть взять! - закончила свою бухгалтерию Наташа.