Сириус разрыдался только громче в его руках, сжимаясь, как израненное существо. Вся боль, что он, должно быть, прятал тринадцать лет, выходила наружу. И теперь Бродяга разваливался на части.
— Я люблю тебя… — прошептал Римус, и это было истинной правдой. Даже сейчас, когда они были так стары и разбиты. Он любил его. Конечно, он любил его. — Прости меня, моя душа.
— Луни… — всхлипнул брюнет и отодвинулся так, чтобы взглянуть на родное лицо. — Луни, я тоже… Я тоже люблю тебя… Я никогда не переставал… Каждую минуту своего заключения, слышишь? Каждую секунду…
Римус поддался чувствам и накрыл тёплые губы своими, прижал к себе и впитал долгожданный вкус и запах. Будто бы они никогда и не расставались, так знакомо было каждое движение, каждая вибрация, исходившая от Бродяги. Его тихие постанывания, его влажные прикосновения. Только теперь более жадные, страстные и желанные. Сириус схватился за рот Римуса, как за кислородную трубку.
— Я люблю тебя… — повторил Люпин и улыбнулся в родные губы. Чмокнул в нос, худенькие щёки и лоб. Вздох облегчения сорвался с губ. — Все будет хорошо, ты не один, мой котёнок. Ты больше не один.
Сириус вжался в него всем своим телом и позволил поднять себя с пола, чтобы пройти обратно в квартиру. И наконец воссоединиться полноценной семьей.
***
— Вы двое мне мешаете читать! — Римус в очередной раз бросил раздражённый взгляд на Эша, разбившего стакан.
— Дорогой, но у него только начало получаться! — Сириус умоляюще взглянул на своего парня. И Эшер повторил за брюнетом, распахнув невинные глазки и надув губы.
И Римус в поражении выдохнул. Эти двое были, как сиамские близнецы, разлучить которых было теперь невозможно. Уже третий час Бродяга учил Эша кататься на метле, которую подарил на день рождения. Как оказалось, язык любви Сириуса все ещё оставался прикосновениями и подарками. Он после долгого разговора с рыдающим ребёнком, начал заваливать его мётлами, игрушками, конфетами и всем, что раньше Эш с Люпином не могли себе позволить. И сын потихоньку привыкал к присутствию Бродяги, расспрашивал его про годы войны, про Азкабан и побег. Двое могли часами смотреть фильмы на диване, заплетать косы друг другу или гулять по парку. Эшер особенно любил выгуливать Бродягу и играть с ним, пока другие люди даже и не подозревали, что это вовсе не обычный пёс. И вот сейчас они битый час учились игре в квиддич. Но Римус не считал, что это было подходящим занятием для маленькой квартиры.
— Только не бейте посуду! — попросил Люпин, оглядывая все те стаканы, что они перевернули во время «катаний».
Бродяга одобрительно кивнул и продолжил объяснять правила, удерживая сына на метле и направляя ручки так, как они должны были лежать на рукоятке. И Эш весело смеялся каждый раз, когда Блэк подшучивал над ним…
А Римус не мог перестать любоваться. Книга была безусловно интересной, но то, как сияли глаза Эша, когда он смотрел на Сириуса, то, как быстро Бродяга полюбил своего сына… Это было подобно сказочному сну. Счастливому сну.
— Папа-папа, смотри! — выкрикнул Эш, указывая на то, как он научился балансировать в воздухе. — Папа Сириус меня научил!
Бродяга с Лунатиком тут же взволнованно переглянулись. Это был первый раз, когда Эш назвал настоящего отца не «Дядей Сириусом», не «Бродягой»… А папой.
И Римус понимающе улыбнулся своему парню, как только заметил слезливые искорки счастья в серых глазах.
— Слезай, малец, — Сириус попросил ребёнка опуститься на пол.
— Почему? — расстроился Эш, но повиновался.
— Потому что… Я буду тебя обнимать!
И с радостным возгласом Эш начал убегать от Бродяги, пытающегося поймать в объятия сына. Двое повалились с диким хохотом на диван, щекоча друг друга.
— Иди к нам! — Блэк махнул Римусу рукой, и Луни не удержался от того, чтобы подчиниться.
Они втроём повалились на диван, обнимаясь в каком-то коконе, переплетенных конечностей. И Римус не мог разобрать, кого хотел зацеловать сильнее.
В ту же ночь, когда Сириус лежал на груди Луни и нежно выводил пальцем круги на голом прессе, искреннее счастье заискрилось на его губах.
— Он назвал меня папой… — мужчина поднял ласковый взгляд на Римуса.
— Ага… — Лунатик мечтательно вздохнул и приблизился к возлюбленному так, чтобы оставить мягкий поцелуй на губах. — Так оно и есть.
— Спасибо, что спас его… — Блэк вдохнул тёплый аромат на шее Луни. — Спасибо, что спас нас обоих. Ещё несколько месяцев назад у меня не было ничего… А теперь вы с Эшем… И через неделю к нам переедет Гарри.
— Нам нужно расширять пространство, — тихонько рассмеялся Люпин.