— Не думал, что смогу прикоснусь к одной из них после… — он замолчал, а затем, присвистнув себе под нос, передал ее мне.
Я покачала головой.
— Не стесняйтесь, наденьте ее, — предложила я, смеясь, и он, не колеблясь ни секунды, просунул голову через ленту.
— Подходит к твоему поло, папа, — пошутил Адам.
— Скрестим пальцы, чтобы ты выиграла много медалей, и чтобы мы все их надели, — поддразнил Роберт.
— Я буду стараться изо всех сил, — сказала я, но мой тон был слишком пылким для того, чтобы обещание прозвучало как шутка.
Взгляд Роберта смягчился и он, потянувшись, похлопал меня по руке.
— Будь собой, Тея, и мы будем гордиться тобой. Ты знаешь это, не так ли?
Поскольку это был Роберт, я поверила ему и послала в ответ улыбку.
Подали шампанское, и я сделала несколько глотков, не пытаясь спорить, что оно не входило в мою диету. Рамсдены хотели отпраздновать мой успех, и я тоже этого хотела. И от появившегося на блюде омурайсу — разрезанного на ложе из риса омлета, покрытого говяжьим соусом — я взяла себе только кусочек. Роберт также заказал салаты, их я ела больше, чем омурайсу, несмотря на то, что смесь из взбитых яиц наполнила мой рот слюной, отчего мне захотелось вдвое больше, чем я себе положила. Отказ от этого искушения был лишь одной из многих жертв, ради того, что я делала в своей жизни.
В том, что я делала, не было ничего нормального, ничего обычного в тех крайностях, на которые мне приходилось идти ради соревнований. Я не жалела. Нисколько. Но, черт возьми, в некоторые дни, такие, как сегодня, когда я просто хотела поесть во время встречи, которая была больше всего похоже на семейную трапезу в том виде, в каком это получалось — с затаенными чувствами и токсичным оттенком — это было отстойно.
— Между прочим, Nike и Puma соперничают за тебя, — вставил Роберт, когда я, проткнув вилкой помидор черри, отправила его в рот.
Я приподняла бровь.
— Правда?
Хотя Роберт был занятым человеком, я знала, что ему было приятно управлять финансовой стороной вместо меня.
— Думаю, Nike выиграет, — проговорил он. — Но у нас уже была куча заинтересованных лиц еще до того, как ты выиграла золото.
— Никаких дел за обеденным столом, — упрекнула как обычно Анна.
Как обычно, Роберт пожал плечами.
— Это волнующие времена.
Волнующие?
Вероятно.
Однако волнение во мне вызывали другие вещи, в отличии большинства людей.
Находиться под водой, под ее поверхностью, рассекать ее, лететь в ее течениях — для меня это было волнующе.
Остальное было лишь частью повседневной рутины.
Но мне нужны были деньги для моего будущего, поэтому я повернулась к нему и спросила:
— Вы вложите средства от моих спонсорских сделок, не так ли, Роберт?
Он лучезарно мне улыбнулся.
— Конечно. Но тебе лучше услышать мнение Адама. Ты знаешь, как он выбирает прибыльные компании.
Как ни хотела, но я посмотрела на Адама. Собравшись с силами, прежде чем позволить своим глазам встретиться с его взглядом, и, как обычно, это было похоже на удар в солнечное сплетение.
Я могла бы раствориться в этом мужчине. Буквально растечься лужицей у его ног.
— Лучшее вложение — это собственность, — пробормотал он, с трудом отрывая от меня взгляд. Разрыв этой связи причинял ему столько же боли, сколько и мне.
— Так чопорно и консервативно.
Адам отмахнулся от насмешки Роберта.
— Для Теи это лучший способ, она консервативна. Она будет нервничать, если деньги будут вкладываться туда, где она не будет их видеть и не сможет контролировать.
Адам понимал мое прошлое лучше, чем его родители, несмотря на то что не имел реального представления об уровне бедности, в которой я выросла.
— Мне нравится вариант с недвижимостью.
— На данный момент Хьюстон — одно из лучших мест для инвестиций. Может, Роли в Северной Каролине. Но Остин точно.