— Благодарю, мисс Уильямс.
Нет, пожалуйста, не уходи!
Но синеволосая незамедлительно покинула класс. Несколько секунд в помещении стояла тишина, прерываемая лишь криками радостных школьников, спешащих домой, и беспокойным дыханием Тейлор, что в смущении сверлила взглядом пол, пока мистер Хиддлстон опёрся о стол, встав напротив девушки, и внимательно изучал её побагровевшее лицо.
— Я, — наконец решила прекратить эту пытку и начать разговор светловолосая, — я никому не скажу о том, что вчера было.
Мужчина свёл брови к переносице, улыбнулся лишь одним уголком рта и посмотрел на девушку в полуобороте.
— А что было вчера?
Оливия опешила настолько, что даже заглянула в его глаза, полные лукавства. Он играл с ней. Но Лив не поддастся. Она не примет условия этой игры.
— Ничего, — кротко ответила она, вновь устремив свой взор в сторону, — тогда зачем Вы попросили меня остаться?
Шатен резко выпрямился и нахмурился, скрестив руки на груди и одарив Оливию серьёзным взглядом.
— Что творится в вашем классе? — спросил он.
— Много чего, — усмехнулась Тейлор, — с чего бы начать?
— Я имею в виду колкие замечания Кэтрин Стюарт в твой адрес.
— А-а-а, — протянула Лив и понимающе кивнула, — а что в этом такого? Обычное дело, — и поджала нижнюю губу.
Разумеется, она всё прекрасно понимала: к чему вёл учитель, что подобное поведение неприемлемо и вести себя так нельзя. Она всё это прекрасно знала, объясните же это Кэти! К тому же Лив не хотела казаться слабой. Но объективно она была слабее Стюарт: не могла дать отпор, ведь знала, что если однажды решится на этот шаг, то её поколотят Мэтт со своими дружками за школой в тот же день. А ей оно надо? И пускай где-то в груди Тейлор разрывало щемящее чувство обиды, она этого никогда не покажет. Закроет на семь замков и вероятно пожалеет, но никто об этом не узнает.
— Значит, Кэти — это лев? — вскинул брови учитель.
В памяти тут же всплыли огненно-рыжие волосы Стюарт, так похожие на львиную гриву.
— О чём Вы? — нахмурилась Оливия.
— Лев — царь зверей, — принялся объяснять мистер Хиддлстон, — хищник, стоящий во главе пищевой цепи. Понимаешь, о чём я?
Пищевая цепь — это наилучшее описание иерархии, сложившейся в группе гормонально-обезумевших подростков, в голову которых, словно молотом, бил тестостерон. Во главе цепи стоит лидер, за ним следует свита. Дальше по списку — тупые качки, затем — ботаники, и так далее. А в самом конце находится изгой — некий козёл отпущения, терпящий издевательства всех вышестоящих личностей. Тот, кого сожрут самым первым.
— Я — изгой, — тихо, почти шёпотом произнесла Лив, будто бы впервые признаваясь в этом самой себе. К горлу подступил болезненный ком, сковавший шею ноющей болью, отчего на несколько секунд заложило уши. — Крыса, в конце пищевой цепи.
— Я бы сказал, очаровательный мышонок, — приободряюще улыбнулся мистер Хиддлстон.
По щеке скатилась предательская слеза, которую Лив быстро стёрла ладонью, после чего отвернулась от мужчины, громко швыркнув носом.
— Это она сделала? — спросил тот, аккуратно дотронувшись до предплечья Тейлор — чуть выше локтя, где красовался синяк, который молодой человек заметил ещё вчера в кафе.
Будто бы получив разряд тока от этого безобидного прикосновения, светловолосая резко выдернула руку из его длинных пальцев, и отошла на несколько шагов назад.
— Нет! — громче, чем следовало бы, воскликнула она.
— Ты не должна покрывать их!
— Я не покрываю! Никому я здесь не сдалась! Я не слабачка!
— Нет, конечно, — поразился Том в попытке сократить расстояние между ними, но Лив вновь отошла назад. — Пойми, признать, что тебе нужна помощь — не признак слабости.
Прерывисто вздохнув, девушка вновь вытерла раскрасневшиеся щёки от горячих слёз.
— Всё бессмысленно, — пробурчала она, — это ничего не изменит. Осталось совсем немного.
— Немного? До конца учебного года ещё больше полугода!
— Я не, — запнулась на полуслове Тейлор.
Тогда до неё дошло — ну какой же абсурд! Она стоит и рыдает в кабинете человека, которого видела чуть ли не в первый раз! Кошмар…