— Видите ли, Колдуэлл, — властно, сверкая глазами и как-то азартно улыбаясь отвечал мне князь. — В этой игре леди Керрингтон есть вы, валет, дама — она, и в руках вас обоих два туза: её — лорд Генри, ваш — я. Однако у леди Старк тут особая роль джокера.
— Я вас не очень понимаю, — признался я. — Вы говорите о наказании, причём тут карты?
— Увидите, друг мой. Только дайте мне всё сделать самому.
Я посмотрел в его горящее азартом лицо. И мне уже хотелось позволить ему всё из банального любопытства.
— Хорошо, Люциус. Она в вашей власти.
— Вот и прекрасно, — он выдохнул дым, и в этот миг его взгляд и улыбка были пугающе злыми. Хищными, жадными до крови. — Теперь я должен спросить, когда вы планируете выселять неверную жену из дома?
В декабре я был разведён с Джильдой. Уж не знаю, каким чудом, но мне удалось сохранить почти всё состояние, а не отдавать ей половину. Суд лишь обязал меня выплатить ей несколько тысяч. Лорд Генри всё рвался поговорить со мной, но я не желал ни секунды находиться рядом с этим человеком. По задумке Люциуса я не сказал полиции о деяниях бывшей жены. К тому же, для этого нужно было бы привести с собой леди Софию, чтобы она подтвердила, что действительно была отравлена. Я замечаю, что очень часто стал думать об этой женщине, и также часто вместе с князем стал бывать у них в гостях. Лорд Роберт с возмущением выслушал мою историю, осуждая всех Керрингтонов за обман.
— Господи помилуй, разве можно так брать и манипулировать? — распалялся он, едва не ударив кулаком по столу. — Неужели у этих людей нет сердца, раз они так относятся к человеку, который имел добрые намерения?
— Отец, прошу, будьте спокойнее, — говорила ему София. — Врач просил не волноваться.
— Жаль, что вы не познакомились с Софией раньше, — сказал лорд мне, поглаживая руку дочери. — Она счастливый талисман, который уберёг бы вас от такой жестокости.
Я тогда не понял, почему он назвал Софию талисманом. И по дороге домой Люциус поведал мне:
— За пару дней до появления на свет леди Старк лорд проиграл большую сумму денег, поместье, и имел лишь пару тысяч фунтов. И в ночь, когда она родилась, он отыгрался, он не проиграл ни одной ставки в этот вечер, и хмельной целовал щёчки дочери, называя её «мой счастливый талисман». По просьбе леди Елены, мир её праху, он зарёкся прикасаться к картам.
— Как занимательно, — отметил я. — Эта история связана с тем, что вы называли леди Софию джокером?
— Отчасти.
В один из зимних дней князь уехал по важным, с его слов, делам, оставив меня одного до вечера. Я же отправился к леди Старк, по обретенной мною привычке. И обнаружил её на улице, она шла куда-то без сопровождения, спокойно улыбаясь проходящим мимо людям. Я выскочил из кареты прямо на ходу, оказавшись перед девушкой. Она ахнула и засмеялась.
— Мистер Колдуэлл, неужто так соскучились, что прямо из повозки выпрыгиваете!
— Именно, миледи, — улыбнулся я, поцеловав её руку. — Куда вы идёте одна?
— В церковь. Сегодня особенный день, я едва упросила отца отпустить меня одну.
— Могу я пойти с вами?
— Но мне казалось, вы неверующий.
— Ради вашего общества я пойду хоть в церковь, хоть в преисподнюю.
Она улыбнулась, дав мне взять её под руку.
— Раз так, идёмте.
Мы с ней двигались по заснеженным ночной метелью улицам, пока вся белизна вокруг сверкала от лучей яркого солнца на голубом небе. София глубоко вдохнула морозный воздух, и безмятежно улыбнулась, выдыхая и смотря наверх.
— Я так люблю это небо, — говорила она спокойно и ласково. — Также бесконечно, как оно само.
— Оно сегодня поистине красиво, — согласился я.
— Вам никогда не хотелось хоть раз побывать там, в вышине, среди облаков и солнечных лучей?
— В детстве бывало. Но если честно, то мне кажется, я там уже был.
— В самом деле? — изумилась она.
— Да. Знаете, когда вас… когда вы спали, — сказал я, смягчив, не желая затрагивать неприятную тему, — мне снилось, что вы ангел. Что я стою посреди неба, а вы говорите с другим ангелом, а потом со мною.
Она просветлела лицом. Улыбка стала не столько ласковой, сколько бережной, любящей, нежной.