— Мамочка!
Я пришёл в себя. И начал метаться, в панике соображая, что делать.
— Софа, там ребёнок! — тараторил я. — Его надо достать! Может, полететь? Нет, я не могу, крылья сильно ноют и не слушаются, а огонь я тушить магией не умею… Соф? Софа?
Она замерев таращилась на пламя. Сглотнула. В глазах и на лице её я прочитал ужас. Она боится.
— Софа, — позвал я, взяв её за плечи.
— Надо уходить, — сказала она, придя в себя и мотнув головой. — Ты можешь начать задыхаться.
— Я-то тут причём? Там ребёнок, ты можешь его вытащить?
— Я?! — выкрикнула она. — Неа! Нет!
— Почему?
— Потому!
— Софа, он умрет!
— В том нет моей вины.
— Почему ты не спасёшь его? В чём ЕГО вина?
— Да боюсь я тоже, ясно тебе?!
Раздался грохот. Затем крик. В толпе двое демонов держали женщину, которая рвалась к пожару.
— Уйдите! Там мой сын, пустите меня! — навзрыд кричала она.
— Мамочка! Мама! — кричали из дома дрожавшим голосом.
Я не знал, что делать. Софа боится, нельзя её туда закидывать, она тоже сгорит. А мне-то как помочь? Я не могу вынести ребёнка магией, я не вижу, где он, и взять не могу. Демон сглотнула. Впихнула мне в руки сумку и рванула вперёд. Я и крикнуть не успел, как она перемахнула через толпу и ворвалась в дом. В следующий миг выход завалило досками. Она заперта… господи… Внутри дома тоже что-то обвалилось, и раздался рык. Только не говорите, что Софу чем-то прижало! Балки, составлявшие каркас, сильно обгорели и стали трескаться. Здание стало рассыпаться.
— Софа! — заорал я, чувствуя горечь в глотке и слёзы, от которых щиплет в глазах.
Крышу прошибло выброшенное и полусгоревшее кресло, рухнувшее в фонтан. Из дома вылетела Софа с обгоревшими крыльями и маленьким ребёнком на руках, который прижимался к ней и плакал. Я взвизгнул от счастья, что вижу её живой. Рыжая опустилась на землю, гладя по голове мальчика.
— Чшш, всё, всё закончилось, маленький, — говорила она. — Ты в безопасности.
К ней подбежала женщина, дрожащими руками касаясь сына. Тот заплакал, прижимаясь к матери.
— Спасибо, — сказала она Софе, глотая слёзы и улыбаясь. — Я этого никогда не забуду.
— Д… да ладно… не за что… — выдавила Софа.
К ней подскочил я, и не успел я восстановить её перья, как она схватила меня за лицо, притянув к себе, и бешенными глазами уставилась в мои, говоря:
— Ты блять видел?
— Да, ты очень смелая, ты молодец…
— Да какое нахрен «молодец»?! Я только что чуть не сгорела, там меня чуть пианином не раздавило!
— Разве слово «пианино» склоняется?
— Будет склоняться! Твою мать, чем я думала вообще? Я же могла… там же… я же…
— Всё кончилось, — я обнял её, тихонько ровняя перья и проращивая те, которые сгорели. — Ты в безопасности.
— Я же полоумная совсем, — она еле стояла. Я её придерживал. — Как я до девятнадцати дожила? Не пускай меня в огонь больше. Никогда.
— Почему?
— Я лесной демон. Для меня пожар — одна из самых ужасных вещей.
— Ой, точно… прости, я не знал… больше не буду тебя отпускать, никогда. Обещаю.
— Спасибо, — она уткнулась мне в грудь.
Я вытер копоть с её щёчки, обслюнявив палец. Потом, когда она пришла в себя, то мы двинулись к выходу из города. И там, далеко впереди, виднелся прекрасный зелёный луг. Мне было очень невтерпёж туда попасть, поэтому какое-то время я бежал к этому лугу, затем подустал, а затем плёлся рядом с Софой. И пока мы шли, я спросил, покажет ли она мне рассвет.
— Так, мы говорили про город, леса, луга, и звездопад. Разве нет? — сказала она.
— Но я рассвет тоже не видел…
— Я научила тебя летать. Ты можешь просто вылететь из своей башни и посмотреть, сидя на крыше.
Я немного поник. После такого насыщенного дня мне не очень хотелось возвращаться в башню, где каждый новый день похож на вчерашний. Так много новых чувств, демонов, вкусов и запахов, цветов и ощущений… так не хочется, чтобы всё это прекращалось.
— Софа, — позвал я.
— М?
— Мне… мне не очень хочется обратно. Наверное, только ради папы, но… но сам я… я не думаю, что хочу забыть обо всём, что сегодня увидел.