явлений высок. Чтобы решить эту проблему, доктор Арройо разработала перспективную
внутреннюю систему, которая с меньшей вероятностью выйдет из строя в случае
непредсказуемых метеорологических ситуаций. Она предлагает построить модель и проверить
ее эффективность во время следующей экспедиции на Арктическом аналоге Марса на
Шпицбергене (АМАШЭ).
Проект доктора Арройо - блестящее дополнение к текущему реестру NASA, и он должен быть
одобрен для дальнейшего изучения. Биография доктора Арройо впечатляет, и она накопила
достаточно опыта для выполнения предложенной работы.
В случае успеха, это предложение сделает нечто критически важное для программы NASA по
исследованию космоса: уменьшит вероятность возникновения неисправностей, связанных с
низким энергопотреблением, неисправностей часов миссии и неисправностей таймера
нарастания потерь в будущих миссиях по исследованию Марса…
Вот в чем дело: отзывы... положительные. В подавляющем
большинстве положительные. Даже от толпы ученых, которые, как я
хорошо знаю, пытаются быть злыми и язвительными. Наука не
кажется проблемой, отношение к миссии NASA есть, моё резюме
достаточно хорошее, и ... всё не сходится. Вот почему я не собираюсь
сидеть здесь и терпеть это дерьмо.
Я захлопываю ноутбук, агрессивно встаю из-за стола и выхожу из
кабинета.
— Ханна? Куда ты...
Я игнорирую Карла и иду по коридорам, пока не нахожу нужный
мне кабинет.
— Войдите, - говорит голос после моего стука.
Я познакомилась с доктором Мерелом, потому что он был моим
непосредственным начальником в АМАШЭ, и он... странная утка, честно говоря. Очень жесткий. Очень злой. В NASA полно
амбициозных людей, но он, кажется, почти одержим результатами, публикациями, той сексуальной наукой, которая вызывает большой
резонанс. Поначалу я не была его поклонником, но должна признать, что как руководитель он меня только поддерживал. Именно он отобрал
меня для участия в экспедиции, и именно он побудил меня подать
заявку на финансирование, когда я обратилась к нему с идеей проекта.
— Ханна. Как приятно тебя видеть.
— У вас есть минутка для разговора? - Ему, наверное, около сорока, но в нем есть что-то старинное. Может быть, свитер-жилет, или тот
факт, что он буквально единственный человек, которого я встретила в
NASA и который не обращается к нему по имени. Он снимает очки в
металлической оправе, кладет их на свой стол, затем сгибает пальцы, чтобы окинуть меня долгим взглядом. — Это по поводу твоего
предложения, не так ли?
Он не предлагает мне сесть, и я не сажусь. Но я закрываю за собой
дверь. Я прислоняюсь плечом к дверной раме и скрещиваю руки на
груди, надеясь, что не буду говорить так, как чувствую, то есть
убийственно. — Я только что получила письмо с отказом, и мне
интересно, есть ли у вас какие-нибудь... соображения. В рецензии не
было отмечено областей, требующих улучшения, так что...
— Я бы не стал об этом беспокоиться, - пренебрежительно говорит
он.Я хмурюсь. — Что вы имеете в виду?
— Это несущественно.
— Я. . . Правда?
— Да. Конечно, было бы удобно, если бы эти средства были в твоём
распоряжении, но я уже обсудил это с двумя моими коллегами, которые согласны, что твоя работа заслуживает внимания. Они
распоряжаются другими средствами, на которые Флойд не сможет
наложить вето, так что...
— Флойд? - Я поднимаю палец. Должно быть, я ослышалась. —
Подождите, вы сказали Флойд? Иэн Флойд? - Я пытаюсь вспомнить, слышала ли я о других Флойдах, работающих здесь. Это
распространенная фамилия, но...
Лицо Мерела мало что скрывает. Очевидно, что он имел в виду
Иена, и очевидно, что он не должен был говорить о нем, всё равно
облажался, сделав это, и теперь у него нет выбора, кроме как
объяснить мне, на что он намекал.
У меня нет ни малейшего желания спускать его с крючка.
— Это, конечно, конфиденциально, - говорит он после недолгого
колебания.
— Хорошо, - поспешно соглашаюсь я.
— Процесс рассмотрения должен оставаться анонимным. Флойд не
должен знать.
— Он не узнает, - лгу я. У меня нет никакого плана на данный
момент, но часть меня уже знает, что я лгу. Я не из тех, кто не вступает
в конфронтацию.