Пауза могла бы продолжаться бесконечно, но они оба не собирались задерживаться в компании друг друга больше необходимого. Но Гермиона всё никак не решалась что-то сказать, ей казалась глупой любая мысль, приходившая в голову. Нет, он не поймёт её. И даже в этой ситуации он не собирается поддержать её, приободрить или что-то такое. Он — не Ремус. Сейчас ей была нужна поддержка, она согласна была бы даже на просто понимание без какого-либо сочувствия. Но Снейп вряд ли проявил бы его.
— Я повторюсь, вы поступили слишком опрометчиво, — его голос заставил её снова взглянуть в сторону профессора. — Мне казалось, вы знаете, что на замечания таких людей не стоит реагировать в принципе.
Гермиона посмотрела на него с удивлением. Неужели он вот так просто опустит перед ней своего любимчика.
— Драко — мой крестник, — продолжил Снейп всё так же равнодушно. — Но вполне очевидно, что кроме наследства и непомерного эго у него ничего нет.
Он сделал небольшую паузу, будто ему всё же требовалось пару мгновений перевести дух. Девушка заметила, как чуть дрогнула его верхняя губа.
— Я полагал, вы не так глупы, — профессор посмотрел на неё, но почему-то не задержал привычный укоризненный взгляд дольше секунды, тут же сделав вид, что полки с ингредиентами слева от него куда интереснее. — Плевать против ветра — дело глупое и бесполезное. Вы сами должны это понимать. Надеюсь.
Последнее он выделил в лучшей своей саркастичной манере, за которой всё же не могло спрятаться ещё кое-что. Ведь если бы Снейп просто хотел больно уколоть её, он бы ни за что не улыбнулся. Гермиона уже не в первый раз замечала эту странную улыбку — впрочем, и улыбкой-то это было сложно назвать. Но когда уголки его губ всё-таки слегка приподнимались, и в глазах не блестел тот ядовитый азарт, с которым он обычно готовился прополоскать умственные способности того или иного студента, мисс Грейнджер чувствовала слабую надежду на одобрение с его стороны. По крайней мере, ей бы очень хотелось не вызывать в нём желания поупражняться в остроумии.
— Конечно, вы правы, — Гермиона понимающе кивнула и постаралась спрятать улыбку. — Я прекрасно понимаю, что мне не стоило так реагировать, это была лишь минутная слабость. Дело не в этом…
— Я прекрасно понял, в чём дело, — довольно резко перебил её Снейп. — Мальчишка оскорбил ваших… — он будто бы запнулся, не то от неприязни, не то пытаясь подобрать нужное слово, — друзей, и обострённое чувство справедливости ударило вам в голову. Не надо мне ещё раз повторять, я понял с первого раза.
Таким образом, он чётко обозначил, что потерял всякое желание продолжать разговор на эту тему. Что ж, это вполне справедливо, подумала Гермиона и уже готова была подняться со стула, чтобы покинуть кабинет, когда Снейп снова заговорил.
— Постарайтесь держать свои чувства под контролем, мисс Грейнджер, — почти беззлобно произнёс зельевар. — И будьте осторожны. Ваша голова вам ещё пригодится.
Девушка позволила себе коротко улыбнуться, наконец ощутив, что напряжение постепенно начинает растворяться в воздухе, но решила не испытывать судьбу и направилась к двери.
— Я постараюсь, профессор, — ответила она, уже почти оказавшись за порогом кабинета.
Ей больше не было неловко. Оказавшись за пределами владений Снейпа, Гермиона наконец глубоко вздохнула и постаралась собраться с мыслями по дороге до гриффиндорской башни. Она теперь ещё больше запуталась. Ещё полчаса назад ей хотелось любым, даже самым невероятным образом сбежать в дом на площади Гриммо, закрыться в библиотеке, желательно в компании Ремуса, который мог бы одним своим присутствием избавить её от состояния ужасного напряжения и беспокойства. Но в кабинете Снейпа… когда он перестал быть таким нарочито серьёзным и саркастичным, проявив что-то наподобие заботы, ей на мгновение показалось, что это и есть его истинное лицо. Впрочем, она могла и ошибаться. Но ей почему-то очень хотелось, чтобы это оказалось правдой.
Задумываться об этом Гермионе пришлось не так уж долго. Уже совсем на носу были СОВы, потому времени на «нерациональные мысли», как девушка сама называла любые свои размышления о зельеваре, практически не оставалось. Чтобы уже привычные кошмары не мешали ей готовиться к экзаменам, на ночь она пила снотворное, причём предпочитала магловские таблетки зельям мадам Помфри. И ей приходилось это тщательно скрывать, потому что Амбридж в очередной раз обрушилась на студентов новой волной идиотских правил, одним из которых было изъятие целого перечня магловских вещей.
Напившись успокоительных, Гермиона уверенно чувствовала себя на экзамене и была готова даже к самому неожиданному повороту. Выходка близнецов Уизли, которые влетели в большой зал на мётлах с фейерверком и в буквальном смысле надули эту министерскую жабу, показалась ей даже забавной.
— Кто бы мог подумать, что ты так будешь радоваться сорванным экзаменам, — довольно усмехнулся Рон, когда все студенты выбежали на улицу, чтобы увидеть продолжения шоу близнецов.
Гермиона уже обернулась к другу и собиралась ответить что-то вроде «я не такая зануда, как ты считаешь, Рональд», но заметила, как Гарри падает на землю. Она сразу поняла, что с ним, и поспешила помочь ему.
— Что ты видел, Гарри? — осторожно спросила она, стараясь, чтобы её не услышали посторонние.