– Мам, ты будешь мясо или нет?! – вскипел он.
– Нет.
– Ну, тогда съешь колбасу.
И Николай, убрав тарелку с мясом в холодильник, достал из него кружок «Докторской» и положил его перед матерью.
– Не хочу.
– Мам, лекарства нельзя пить на голодный желудок. Поняла?
– Поняла.
– А если поняла, ешь.
– Не буду.
Сиренин пришёл в такую ярость, что шарахнул ногой по табуретке, на которой сидела старушка.
– А-а-а! – закричала та.
– Мам, если ты сейчас это не съешь, я повешусь.
Услышав такие слова, старушка откусила от кружка малюсенький кусочек, размером с градинку.
– Больше не хочу.
Николай понял, что в этом бою он потерпел поражение. Тяжело вздохнув, он дал матери чаю; потом – мензурку с настойкой пустырника и две таблетки: циннаризин и фенибут.
Когда мать легла в зале, Сиренин зашёл в туалет помыть руки.
Сердце у него болеть перестало, но настроение было – хуже некуда.
И вдруг перед его мысленным взором предстала Олеся.
В тот же миг настроение у Николая стало хорошим. Он словно вылез из проруби, где его держали насильно, и погрузился в приятную теплоту наполненной ванны.
Так как мать заснула, Сиренин зашёл в свою комнату и принялся дорабатывать девять глав своего романа. Добился большего правдоподобия, отшлифовал язык, проверил значение некоторых слов с помощью толкового словаря и прочитал написанное как бы чужими глазами. Результат его вполне удовлетворил.
В этот день он ещё два раза кормил мать. «И когда она только перестанет капризничать?» – думал Николай.
Сестра сегодня задержалась на работе. И пришла лишь в восемь вечера. Зайдя на кухню, она позвала Сиренина.
– Ты почему не оставил мне мяса? – накинулась она на него.
– Я думал, что ты утром его ела.
– «Думал, думал»! – передразнила сестра.
– Если хочешь, ешь мясо из маминой тарелки. Она не захотела его.
– Мне нужно не мамино мясо, а моё.
– Не всё ли равно? Мясо есть мясо.
– Это тебе всё равно, потому что ты – ненормальный.