Кивнув Гарри, я опустила аптечку, открыла ее и вытащила чистые бинты. Еще бомба взорвалась сверху. Бункер дрожал от взрыва, кирпичи разбивались вокруг, падали на меня. Я закричала…
— Что ты со мной сделал? — завопила я, убирая руки с ящика, словно он горел. Растерянная, ощущая тошноту, я посмотрела возмущенно на Феникса. Свет в туннеле вернулся, лампы горели ярко и резко. Взрывы и крики тоже пропали. Мы были одни в туннеле, койки были пустыми.
Феникс победно улыбнулся.
— Ты ощутила связь, увидела прошлую жизнь, да?
Я замотала головой, отрицая все, даже то, что знала.
— Нет… я не знаю… то, что я видела… — я увидела бутылку воды на полу у кровати. — Ты что-то добавил мне в воду, да?
— НЕТ! — возразил Феникс, схватил меня за руку. — Ты должна мне поверить. Твоя душа зависит от этого.
Я пыталась вырваться, но он не отпускал, а я боялась за свою жизнь. Я схватила банку горошка из его припасов и изо всех сил замахнулась в сторону его головы. Металлический край попал по его виску, и он рухнул на пол, оглушенный. Я вскочила на ноги и устремилась к двери, захлопнула ее за собой и побежала по спиральной лестнице.
Пока я бежала, я слышала, как Феникс кричал за мной:
— Дженна, вернись! Воплощенные знают, кто ты!
Но я не остановилась. Не осмелилась.
Его отчаянный голос преследовал меня на лестнице:
— Они не перестанут охотиться на тебя, Дженна. Ни сейчас. Ни когда-нибудь потом!
11
— Четверых человек убили, многие пострадали, когда грузовик въехал на рынок Клэпхэм этим утром, — сообщил серьезный голос, когда я открыла дверь дома и тихо прошла в коридор. Я слышала новости со своего места. — Женщина за двадцать остается в критическом состоянии после выстрела из пистолета в грудь. Полиция считает, что оба случая связаны, и они относятся к ситуации, как к террористической атаке, хотя ни одна организация еще не призналась в причастности. Уже были совершены три атаки, и как минимум троих подозреваемых проверяют на связь с атаками…
Я вошла в гостиную, на экране телевизора показывали фотографии троих человек. В двоих я узнала бандитов, которые пытались похитить меня. Женщина могла быть водителем грузовика. Дамиена среди них не было. Увидев меня на пороге, мама вскочила с дивана, ее тушь размазалась, гора смятых платков лежала на кофейном столике.
— Дженна! — завопила она, подбежала и поцеловала меня в лоб и щеки почти с отчаянным пылом. А потом она отодвинулась и посмотрела на меня мокрыми от слез глазами. — Мы с ума сходили, переживая за тебя. Из школы позвонили и сказали, что ты не пришла на тест утром. А потом мы увидели новости о нападении и боялись худшего… — мама разрыдалась.
Папа стоял за ней, смотрел на меня, и гнев, облегчение и радость боролись на его лице, которое казалось морщинистым, как старая кожа. Он словно постарел на двадцать лет с завтрака.
— Где ты была все это время? — сказал он.
— Я… — но слов не было. Я почему-то не хотела — не могла — говорить родителям о Фениксе. Почему-то хотелось защищать его и его существование. И я не хотела упоминать неудавшееся похищение. Пока что. Они уже были напуганы, и им не нужно было добавлять тревоги. — Я пряталась, — ответила я, решив придерживаться правды, насколько я могла. — После нападения я была так напугана. Я не знала, что делать. Потеряла счет времени…
— Почему ты не позвонила? — спросил папа. — Потому мы дали тебе телефон! Я отправил тебе кучу сообщений!