— И правда… Какое милое личико… И глаза…
Тихий голос с шипением доносился из уст демона, что в оба смотрел на Обаная, и от этого становилось ещё страшнее — что сейчас будет, он умрет?! Все ещё не двигаясь, Игуро смотрел на то, как медленно и неспешно демон подползает к нему, протягивая свои когтистые, корявые руки, на которых пошатывались громоздкие, золотые браслеты, а на шее красовалось ожерелье в несколько рядов.
Хотелось просто заплакать, но от сильного страха даже этого не получалось. Чувствуя, как холодные пальцы касаются лица, а яркие жёлтые глаза смотрят словно бы в душу, Обанай, кажется, потерял бы сознание, но всё ещё держался на ногах. Раньше ему не доводилось чувствовать подобное…
— Такой славный мальчик, так похож на меня… — с ухмылкой, демон медленно поглаживала щеки Обаная, все ещё разглядывая его гетерохромные глаза — это и привлекло демона, и благодаря своим необычным глазам, Обанай был все ещё жив — Чтобы я смогла принять вашу жертву, сделайте его похожим на меня…
Обанай не совсем понял, что это значит, он ведь и так похож на этого демона тем, что у него разные яркие глаза, что ещё ей нужно?!
— Что вы имеете ввиду…
Тихий голос девушки, что привела Игуро в эту комнату, послышался из-за спины. Она ведь даже не пыталась помочь ему, а просто выполняла указания этого существа. Впрочем, никто в этом доме не интерисовался тем, как он себя чувствует, всем было плевать, поэтому Обанай возненавидел женщин и всё, что с ними связано, и никогда их не уважал.
— Сделайте такой же разрез, он обязан быть таким как я, только так и никак иначе…
Демон вернулся на свое место, а Обанай еле держался, чтобы не упасть. Капля холодного пота скользнула от виска в подбородку, но тут случилось то, от чего Игуро уже не мог сдержать слёз.
Двое девушек держали его руки за спиной, не давая двинуться, в то время как третья девушка принесла нож. Обанай понял, что это значит и страх завладел им, он пытался выбраться, но сил у двенадцатилетнего ребенка не так уж много, ничего не вышло.
— Пожалуйста, не надо! За что вы так со мной?!
Этот крик слышал весь дом, слезы смешались с кровью, ужасная боль становилась слишком сильной, он ведь ничего не сделал в своей жизни плохого, за что с ним так обходятся…
Острый нож медленно разрывал ткани лица, оставляя глубокие раны, и от боли Обанай уже плохо видел, чувствовуя лишь панику и жуткую боль в лице. Он все ещё пытался выбраться, чем наносил себе ещё больше увечий, а женщины молча держали его все крепче, это так ужасно… Игуро понял, что оставаться здесь слишком опасно, если люди, которые его растили, так просто могут причинить ему боль. Он точно должен сбежать отсюда.
Вечером того же дня, когда Обанай остался один, он все ещё не мог поверить в то, что произошло — лицо жутко болело, и теперь на месте ран были бинты. Весь день прошел в слезах и боли, теперь даже есть не получится — от любых движений рана кровоточила по-новому.
Услышав тихие шорохи у стены, Игуро было испугался, но приглядевшись, увидел маленькую змейку, что пробралась в клетку случайным образом. Он удивился, но не прогонял, лишь осторожно взял её в руки. Чувствуя, что опасности нет, он решил оставить её себе, назвав Кабурамару. Стех пор они не разлучались, и Обанай прятал её в простыни, иначе девушки, что следят за ним, выкинули бы его маленького друга прочь.
С этого ужасного дня прошло ещё немного времени, однажды Игуро было слишком плохо, из-за раны тело ослабло и были некоторые осложнения, пришлось вызвать врача. Как ни странно, Игуро отнесли в другой корпус поместья, и он был в хорошей светлой комнате, самой обычной, но для него это было чем-то новым. После осмотра его оставили в комнате, но даже с большой температурой и слабостью, Игуро не забывал, что ему нужно сбежать. Он увидел деревянную заколку у зеркала, и не думая, схватил её, спрятав под юкатой. Больше он ничего не успел сделать — Обаная снова отвели в клетку, словно ничего и не было. Не долго думая он понял, что с помощью заколки можно подточить прутья и выбраться, но на это нужно много времени, нужно поторопиться.
***
День за днём Обанай занимался тем, что стачивал прутья клетки у стены, прикрывая их подушкой, чтобы никто не заметил. Это приходилось делать ночью, а поэтому он не спал по нескольку дней. Всё это время с ним был лишь Кабурамару, что внимательно наблюдал за действиями мальчика. Раз в день к Обанаю приходила девушка сменить бинты, ни разу не сожалея о содеянном. Важно отметить, что все девушки в этом поместье — его родственницы, поскольку это одна большая семья, но даже так никто не сострадал ему, никто не спросил как он… С каждым днём ненависть к этому месту росла всё больше.