Старшая дочь Кагаи была очень похожа на свою мать, словно две капли воды, хотя все пятеро их детей были похожи друг на друга и на родителей. Обанай с грустью смотрел на коридоры этого поместья, сколько же с ними связано, все же, стоило бы наведываться сюда хоть иногда…
Комментарий к Почти забытое прошлое
Мидзуното* – самый низший ранг в организации охотников
========== День, в котором осталась моя любовь ==========
Комментарий к День, в котором осталась моя любовь
Я очень старалась… В любом случае, концовка обязана быть такой, какая она есть ????
Минуя такие знакомые, но немного забытые коридоры, Обанай не мог избавиться от чувства, что виноват в чем-то. Быть может, стоило отказаться? Охотников ранга пониже осталось достаточно для того, чтобы разобраться с этими тварями без его участия, но уже поздно — он пришел, а значит должен сделать что требуется.
Шаг за шагом, следуя за Ничикой, Игуро оказался в знакомой комнате, просторной и чистой. Здесь обычно и проходили сборы раньше. Его глаза как и всегда не выражали особых эмоций, это была, так сказать, привилегия для близких, а именно — для Мицури. Поток всех его тихих мыслей прервал такой же тихий голос:
— Желаете чай? Или может быть перекусить? Ещё не все столпы пришли, осталось подождать только Томиоку.
— Вот как, а где же Санеми и Узуй?
Оглядев комнату, а затем и встретившись взглядами с низенькой девушкой, он смотрел немного вопросительно, поскольку думал, что даже опоздал.
— Ах да, они сейчас в саду, рядом с тренировочной площадкой. Уже долгое время это поместье предоставлено как лазарет, поэтому не удивляйтесь, если увидите здесь много медиков.
Переведя тёмный взгляд на окно, она четко дала понять, в какой стороне они находятся. Игуро и сам прекрасно помнил строение этого поместья и что где находится, всё же, забыть это не выйдет, как бы долго он не был тут.
— Ясно… Спасибо…
— Сбор будет в два часа, прошу вас прийти сюда снова.
Ничика улыбнулась, и после этих слов, удалилась. Они, конечно, провели битву под руководством Кирии, но руководство Кагаи было самым лучшим… Каждый из хашира понимал, что придется быть под влиянием его детей, но он был так молод… И все они молоды до сих пор, к тому же, выжило их всего пятеро.
— Понял, не волнуйтесь…
Снова окинув взглядом комнату, Игуро тихо сел на то место, которое обычно занимал при сборах. В голове невольно всплывали картинки из воспоминаний обо всем. Словно перед ним снова сидит господин Кагая, а по левую сторону все столпы, включая уже покойного Кёджиро… Мицури его очень не хватает, они были близкими друзьями, к тому же он её учитель. Как же долго она отходила от его смерти, даже на свадьбе всё ещё помнила об этом.
Тишина отдавалась звоном в ушах, здесь словно никого и не было кроме него. Точно! Мицури! Нужно написать ей, она наверняка волнуется. В поисках какой-нибудь бумаги, Игуро набрёл на тумбочку у окна. Здесь как раз хранились чистые листы и стояли чернила, никто же не будет ругаться, если он возьмёт один?
Присев на колени у этой самой тумбочки и притянув к себе пустой лист бумаги, Игуро задумался, как же ему написать. Он редко пишет письма и вообще таким не любит заниматься, но не когда это касается любимой Канроджи. Макнув перо в чернила, он стал неспеша писать довольно мелкие иероглифы — Мицури поймет его почерк, всегда понимала. Рассказывать ему особо было не о чем, ничего здесь не изменилось и всё как прежде. Поэтому и письмо получилось небольшим. Ворон уже сидел рядом, ожидая команды хозяина, и свернув послание в трубочку, Обанай закрепил его на спине птицы:
— Постарайся к вечеру добраться, Мицури переживает.
Убрав перо обратно в подставку, Игуро вздохнул и встал. Ворон кивнул и тут же упорхнул в открытые сёдзи. Главное дело сделано, остальное он расскажет ей позже.
***
— Тихо кружит листья ветер…