— … Видишь ли, друг мой Нахамар, наследник князя далеко не такой терпеливый и осторожный, как его престарелый отец. Когда он получит корону, война с Наржданом станет вопросом времени, — Сат-Амат прервался, обратив внимание на вошедших.
Евнух низко поклонился, Майра не стала следовать его примеру до тех пор, пока он не дёрнул её за рукав.
— О, вот и последний подарок моего достойного батеньки! — воскликнул Ат-Кин. — Он постарался найти вам кошечку поживее и посимпатичнее, что не так-то просто. Большинство их женщин слишком крупные и массивные. Вояки, одним словом. Но эта из тех, кто сражается на четырёх ногах, так что на двух она выглядит довольно ничего. Сними-ка всю эту мишуру, красавица, покажи себя господину.
— Ну, всю, допустим, не надо, — весело усмехнулся Сат-Амат. — Ты теперь моя женщина, и нечего посторонним на тебя глазеть. Хватит и шимы.
Майра недоумённо на него взглянула. Что ещё за «шима»?
— Это верхнее одеяние для прогулок на улице, — зашептал евнух.
Избавиться от этой тряпки Майра была даже рада. Она бросила её на пол, евнух подхватил бесформенное белое полотнище.
— Как её зовут? — спросил Сат-Амат, скользнув взглядом по открывшейся ему фигуре.
— Тигровая Лилия.
Майра дёрнулась. Это было не то имя, под которым её представили духам Каммских гор, не то, которое кричали родственники, пока она пила кровь своей первой добычи, не то, которое Майра вырезала на черепе первого убитого врага. Это вообще было не её имя.
— Подойди, сядь рядом, — Сат-Амат хлопнул ладонью по дивану возле себя. — Не бойся, я не обижу тебя.
Майра едва слышно фыркнула. Кажется, он это вполне серьёзно. Объяснить ему, что он уже более чем «обидел» её, или он просто не поймёт? Тем не менее приказ она выполнила, нервно подёргивая хвостом из стороны в сторону. У Сат-Амата был нормальный запах здорового и чистого человеческого мужчины. В других обстоятельствах Майра назвала бы его приятным.
Человек протянул руку и поправил её немного растрепавшуюся под покрывалом причёску. Потом коснулся горячего бархатистого уха, заставив Майру прижать его к голове. Мягко ухватив за подбородок, он развернул лицо Майры к себе и, глядя в глаза, спросил:
— Почему ты молчишь, Лилия? Ты знаешь наш язык?
— Знаю, — мрачно ответила Майра. — Допрашивала пленников, пока что воевала на границе.